– Конечно. Ее убил пьяный санитар психиатрической клиники, где она работала главврачом. Вы, как следователь, должны были слышать об этом деле. Я от своей бабушки знаю, что убийце дали пятнадцать лет… он еще сидит?
– Василий Худак скончался в колонии строгого режима в прошлом году. А вы сразу стали подозревать его?
Рита не ответила. Она, как завороженная, следила за руками в перчатках, перебиравшими стопку писем, которые капитан только что извлек из коробки, обклеенной бумагой в мелкий цветочек. Эту коробку они с Динкой преподнесли Лидии Ильиничне в подарок на Пасху, когда учились во втором классе. Писем было не меньше двух десятков, некоторые конверты выглядели такими толстыми, словно в них была засунута сложенная вдвое школьная тетрадь.
– От кого письма? – не выдержала она.
– Писавших как минимум двое, Маргарита Николаевна. И один из них, похоже, мужчина. А второй – ребенок. Но вот адресов на конвертах нет, что странно.
– Как же вы определили, что писал мужчина? – насмешливо спросила Рита.
– По почерку, – Арбатов посмотрел на нее с удивлением и сложил в еще один пакет все конверты.
Рита смутилась. Отвернувшись к окну, она стала смотреть на голубя по ту сторону. Птица, что-то клевавшая с карниза, вдруг, оторвавшись от своего занятия, ответила ей равнодушным взглядом. Когда Рита вновь перевела взгляд на лицо следователя, то прочла на нем явное сочувствие.
– Вы же на машине? Доедете сами? Или подвезти?
– Спасибо, сама доберусь.
– Просьба из города не уезжать. Вы все-таки подумайте, Маргарита Николаевна, кто бы мог попытаться так подставить вас. Может быть, все же муж? Учитывая ваши семейные разногласия.
– Нет у нас никаких разногласий уже давно! – с досадой воскликнула она. – У каждого своя жизнь.
– Ну хорошо. Любопытный листок. Почерк вроде как детский. И подписи, главное, нет. Я отдам на экспертизу, выясним, когда написано было. Возможно, вы когда-то давно поссорились с пострадавшей, она и написала в сердцах.
– Но это не Динкин почерк! – воскликнула Рита в отчаянии.
– Да, с ваших слов. Но экспертиза покажет. Хотя склонен с вами согласиться: в сложившихся обстоятельствах обвинять должны были бы вы. Ну, не в смерти, конечно. Ведь это с Тобеевой-Скрипак вам изменял муж.
– И с ней, и еще с кучей девиц и теток! Ходок Стрельцов, всем известно. И не волнует меня это уже давно! И Динку я давно простила, – вновь заплакала Рита.