Логичным было даже то, что подле владыки звезд вдруг обнаружился годами неуловимый дракон, третий сын Небесного владыки, его высочество Лянь Сун. Он приходился наследному принцу дядей, и, хотя веского повода присоединиться к процессии у него не было, кто мог обвинить его в желании посмотреть на веселье?
Ми Гу долго ломал голову, но все же нашел причины, почему трое овеянных столь грандиозной славой небожителей вдруг снизошли в Цинцю.
Но почему рядом с Мо Юанем шел сребровласый мужчина, этот облаченный в пурпурные одеяния вечный затворник, тысячелетиями не покидавший Небеса без серьезной на то причины, герой из преданий, коего видели только на портретах или на самых важных торжествах Девяти небесных сфер, недостижимый идеал многих поколений? Почему Верховный владыка Дун Хуа прибыл вместе с встречающими невесту?
В голову Ми Гу не пришло ни одного мало-мальски разумного объяснения.
Из-за беспокойных вод озера Возрождения даже острое зрение подводило Ми Гу.
Пышная процессия остановилась у залива Полумесяца. Похоже, достопочтенные гости не собирались немедленно пересечь озеро, а вместо этого расположились у берега. Местные младшие духи тут же установили чайные столики и подали чай.
Ветер гнал рябь по темно-лазурным водам озера Возрождения. По берегу залива неспешно раскрывались сочные зеленые бутоны дождевых цветов – последние вздохи уходящей весны.
Третий принц Небес и по совместительству дядюшка жениха Лянь Сун поднял крышку чашки, скучающе посмотрел на плавающую в ней чайную крошку и непринужденно обратился к сидящему рядом Сы Мину:
– Перед отбытием я узнал, что в Цинцю, оказывается, две владычицы. Кроме богини Бай Цянь, которая сегодня выходит замуж за Е Хуа, есть еще младшая?..
Хотя по статусу Сы Мин многократно уступал владыке Дун Хуа, ему посчастливилось обладать той же славой: на Небесах имелось только два говорящих трактата. Правда, Дун Хуа был ходячим сборником буддийских наставлений, а Сы Мин – сборником сплетен. Казалось, ему ведомы все секреты – даже те, о которых не подозревали и сами их обладатели.
Весь день этот прирожденный сплетник проходил с серьезным видом, чувствуя на своем горле железную руку церемониала. Наконец ему предоставили шанс высказаться. Хотя его так и распирало от нетерпения, он все же с самым торжественным лицом сложил руки в знак почтения и, лишь отдав дань всем приличиям, медленно заговорил: