В ресторане не было никого, кроме хозяина, который белой салфеткой, сложенной треугольником, протирал ножи; покончив с каждым, он подносил его к глазам и, убедившись в чистоте лезвия, убирал в ящик.
Не вставая со стула, Шестой дядя натянул пуховик. В дутой куртке с некрасиво загнувшимся воротником он выглядел еще толще.
– Черт, голова раскалывается. – Дядя потер лицо.
День уступил место долгим северным сумеркам, окунувшим заснеженный город в синеву. Джастин и дядя возвращались в отель, медленно шагая по длинному, продуваемому ветром проспекту. Казалось, заиндевелые ветви вишневых деревьев упрятаны в хрустальные футляры. Пройдет немного времени, и они вновь будут в цвету. Путники остановились перед снежным изваянием упитанного мультяшного котика, приветственно вскинувшего лапу.
– На меня похож, – сказал Шестой дядя. По раскрасневшимся щекам его катились слезы.
– Ты чего? – спросил Джастин, переводя взгляд с кота на дядю.
– Да ветер, будь он неладен. Ненавижу холод.
Они пошли дальше, дядя обнял Джастина за плечи.
– Как только ты вырастешь и примешь семейные дела, я, ей-богу, куплю ферму и к чертям собачьим умотаю на Тасманию.
Кажется, я уже говорил о ценности образования. Те из вас, кто следит за дрязгами в нынешнем международном предпринимательстве, отметят, что большинство миллиардеров вообще-то не шибко образованны в привычном понимании слова; все эти китайские воротилы в сфере недвижимости и короли угледобычи, эти индийские сталелитейные магнаты миновали светоч Гарварда и прямиком нырнули в мутные житейские воды, где, барахтаясь, выучились плавать. Самые педантичные из вас скажут, что эти люди все же получили образование, только иное, и будут нести вздор о «жизненных университетах» и т. д. и т. п.
Но, говоря о просвещенности, я имел в виду совсем другое, поскольку обучение надувательству, на мой взгляд, не есть образование. Все эти лукавые слова финансовых аристократов (чаще всего мужчин, но сословие это неуклонно прирастает женщинами) об «отчуждении», «игре на понижение» и «поглощении» на простом языке означают наезд, спекуляцию и жульничество, не правда ли? Подобным заявлением я рискую навлечь гнев моих коллег – гигантов предпринимательства, но большинство известных мне воротил, честно говоря, не очень-то милосердны. А чего вы хотите?