Я быстрыми шагами прошел по этим унылым, мрачным улицам; лишь изредка мой взгляд привлекал то чахлый газон, похожий на старый потертый ковер, то некое подобие огорода, где произрастают тощий латук, картофель и капуста, но в таком жалком количестве, что этих овощей хватило бы разве что для стола лилипутов; несколько хилых левкоев тянутся кое-где к солнцу.
В середине второй, не торговой улицы я набрел на обширное кладбище, обнесенное земляным валом. Пройдя несколько шагов, я увидел губернаторский дом, походивший на лачугу в сравнении с Гамбургской ратушей, но казавшийся дворцом после домиков исландских горожан.
Между озером и городом возвышалась церковь в стиле протестантских кирок, построенная из камня вулканических пород; при сильном западном ветре ее красная черепичная крыша грозила рухнуть, нанеся большой материальный ущерб прихожанам.
На ближнем холме я увидел Национальную школу, где, как я узнал позже от нашего хозяина, обучали еврейскому, английскому, французскому и датскому языкам; на этих четырех языках я, к стыду своему, не знал ни единого слова. Я был бы самым последним из сорока учеников этого небольшого колледжа и даже не удостоился бы чести переночевать вместе с ними в одном из чуланов с двумя отделениями, где наиболее слабым грозила опасность задохнуться в первую же ночь.
В течение трех часов я осмотрел не только город, но и его окрестности. Печальное зрелище! Ни деревца, ни растительности. Повсюду голые грани вулканических скал. Хижины исландцев сооружены из земли и торфа и со своими наклоненными внутрь стенами похожи на крыши, лежащие на земле. Интересно, что крыши эти являются в то же время и лугами. Благодаря теплу, идущему от очагов, трава на кровле растет довольно хорошо и ее добросовестно скашивают во время сенокоса, иначе домашние животные паслись бы прямо на этих доморощенных пастбищах.
Во время прогулки мне почти никто не встретился на пути. Возвращаясь домой по торговой улице, я увидел, что большая часть жителей занята вялением, солением и погрузкой трески, составляющей главный предмет вывоза. Мужчины здесь крепкого сложения, но несколько тяжеловесны, ведь исландцы принадлежат к скандинавской ветви германской расы; белокурые, с задумчивыми лицами, они чувствуют себя как бы вне человеческого общества, добровольными изгнанниками в этой стране льдов, созданной для эскимосов, самой природой обреченных жить у полярного круга. Я тщетно старался подметить улыбку на ихлице; они улыбались порою в силу непроизвольного сокращения лицевых мускулов, но никогда по-настоящему не смеялись.