Я выхожу из зала, в руке атлетический пояс. Я почти не чувствую его веса, мышцы приятно ноют после большой нагрузки. Бросаю пояс в шкафчик, беру полотенце, иду в душ. Кабинок здесь нет. Просто общее помещение со сливом в полу и несколько труб с душевыми насадками вдоль стены. Под горячими струями воды тело размякает как тесто. Я подставляю воде лицо, замираю и растворяюсь в ней. У меня сильная эрекция. Оглядываюсь кругом. Под соседним душем намыливает голову какой-то мужик. Отворачиваюсь к стене, стараюсь думать о чем-то неприятном. Мертвые собаки, вонючие свалки, наш офис, Лидочка. Черт возьми, почему я сейчас подумал о ней? Как ни странно, Лидочка помогает, член опал почти полностью, и я могу дотянуться до полотенца, прикрыть пах и уйти в раздевалку. Нет, нужна разрядка. Мне нужна разрядка. Одеваясь, я думаю, кому набрать. Лере или Яне? Есть еще Маша. Но это запасной вариант, до нее сложно дозвониться. Эрекция повторяется. Я с трудом натягиваю джинсы и размещаю полувставший член вдоль ляжки. На ресепшене сдаю ключ от шкафчика, выхожу в холл. Сажусь на диван, достаю мобильный, набираю номер.
– Лера? Привет. Через час могу заехать? Хорошо. Еду.
Лера работает проституткой. Это не настоящее ее имя. Я хожу к ней не первый год. На самом деле, ее зовут то ли Катя, то ли Наташа. Она говорила мне. Я забыл. Для проституток сказать свое настоящее имя – это некий кредит доверия. Маркер, указывающий на то, что ты теперь постоянный клиент и можно слегка отказаться от анонимности. Но я никогда не обращаюсь к ней в лицо по имени, даже по вымышленному. Произношу имя только по телефону.
Я вхожу в метро. Основной поток едущих с работы еще не схлынул. В Москве работают допоздна, поэтому до девяти вечера в метро толкучка. Сейчас еще нет девяти. Еду, прижавшись спиной к дверям. Стараюсь не смотреть на пассажиров. Они смотрят на меня. Не все. Некоторые. Мужчины с завистью, женщины оценивающе. Те, что постарше, подозрительно.
Да, у меня хорошая физическая форма, а внешне я в их представлении похож на головореза. Пассажиры в основном сливаются у меня в единую массу. Я инстинктивно выделяю потенциально опасных людей, но сейчас в радиусе обзора таких объектов не наблюдается. Через несколько остановок я выхожу. Иду от метро дворами. Я хорошо знаю дорогу. У подъезда звоню еще раз: «Я у подъезда». Набираю код на домофоне и поднимаюсь на второй этаж. Старая пятиэтажка. На стенах мат и грязь. В приквартирном тамбуре стоят санки соседского ребенка. Ее дверь уже приоткрыта. Я проскальзываю внутрь. Лера невысокого роста, черные крашеные волосы. Вамп. Накладные ресницы, косметики на лице нет. Для постоянного клиента, вроде меня, вечерний макияж не обязателен. Меня это устраивает. У нее немного близко посаженные глаза и маленький курносый нос. Высокие скулы, лицо удлиненное. Такое может свести с ума. В таких часто влюбляются. Идеальная кожа. Чуть тронутая солярием, но не пережаренная, как у фитнес-девочек. Грудь внушительная, но плоская, как бы растекшаяся по телу. Зато если такую собрать лифчиком, получится мечта любого дрочера. Животика почти нет. Стройные ноги, хотя и коротковатые. На ней полупрозрачная белая блузка и трусики, тапочки с небольшими помпончиками из искусственного меха на небольшом каблучке. «Проходи. Как дела? Все как обычно тебе?» В квартире минимум мебели. Это не жилое помещение, это цех. В прихожей вешалка, на кухне стол и два табурета, небольшая газовая плита, шкафчик для посуды. На стене икона Матроны Московской с засохшими вербовыми прутиками за ней. В спальне, она же единственная комната, расстеленная кровать и напротив нее телевизор. Дверь на балкон приоткрыта. Проветривала, чтобы следующий клиент не почувствовал запах пота, сигарет и спермы.