Электричка подошла, Саня зашел в вагон, сел на свободное место и задремал. Очнулся он ближе к Хотьково. Хлебнул еще воды из бутылки, поглядел в окно. Электричка проезжала по мосту над какой-то рекой. Река была извилистая, с крутыми берегами, по которым были разбросаны дачные участки. Мост грохотал под тяжестью состава, пролеты с нечитаемыми граффити мелькали мимо, и вскоре поезд стал замедлять ход. Механический голос, искаженный хриплым динамиком, объявил станцию, когда состав почти остановился. Саня встал, вышел в тамбур, двери открылись, и он сошел на платформу. Стало еще жарче, и он отер пот со лба, окончательно понимая, что никакого успеха сегодняшнее мероприятие не принесет. Он просто вернется обратно, возьмет три бутылки пива, выпьет их и ляжет спать – так он решил. А там будь что будет. В конце концов, хватит Маше прохлаждаться. У нее ж вроде там ученики есть? Вот и пускай делится, в общий котел, так сказать. А то устроилась, скрипачка, блин… Но обманывать себя он не умел. Он отлично понимал, что никаких учеников у Маши нет, а если и были, от нее давно отказались;
что из нее преподаватель как из него балерина, что ей все до лампочки, кроме своего терменвокса, которого у нее тоже нет. Саня представил ее тоскливую физиономию, и ему захотелось в нее плюнуть.
Между тем ноги сами вынесли его на станционную площадь, где он сел на автобус номер 5 и проехал три остановки, как и говорил Крутицкий. Автобус повез его по старой части города с купеческой и мещанской застройкой. По обеим сторонам пыльной улицы за невысокими заборчиками сквозь кусты черемухи и рябины глядели приветливые старые домики в один или два этажа, с наличниками на окнах и неизменными чердачками, жилыми или нежилыми, с окнами и без них. Большинство были деревянными, но попадались и кирпичные. Некоторые вросли в землю почти по самые окна. Домики были разными – иные постоянно поновлялись, другие были брошены и заколочены, на некоторых Саня с отвращением обнаружил современный сайдинг. Он представил, как, должно быть, гордились хозяева столь удачным решением, и презрительно усмехнулся. Он вышел на остановке и пошел вверх по улице, как и описывал дорогу Крутицкий. Через некоторое время справа появилась добротная непрозрачная металлическая ограда, а надпись на калитке гласила: «Православная общеобразовательная школа при храме Успения Богородицы». Саня позвонил в домофон, а про себя отметил, что Крутицкий уже дал ему не верную информацию. Никакая это не приходская, а самая настоящая школа, только с православным уклоном. «Черт его знает, что они там хотят наворотить в этом актовом зале, – думал он. – Расписать стену… Хорошенькое дельце. Как бы не получилось, что ищут маляра по дешевке, вот умора будет. Ну, если это так, набью тебе морду, дружочек дорогой».