колхозе, но как знаете, в этом году пшеница не уродилась, овса и
проса собрали мало, так как засеяли мало участков. Государству по сдаче зерна мы не выполнили плана на тридцать процентов, по мясу на десять процентов, только по молоку перевыполнили, сдали на стодвадцать процентов. По мясу райком требует сдать еще шестьсот килограмов мяса, это по подсчету надо забить два молодых бычка и три свиньи. По зерну райком согласился на том, что мы сдадим восемьдесят процентов собранного урожая. Так что прийдеться подтянуть себе пояса, колхозу на трудодни нечего выдавать. Что останеться от урожая, оставим на семена, на следующий год».
– А как же мы, выходит работали до конца года бесплатно, с самой весны перебивались кое-как на грибах, ягодах, лебеду приходилось есть, скот, забрали, с закромов все выгребли, а теперь опять голодать! – Возмутились колхозники.
– Тихо, что за разговоры! – Прикрикнул Емельян Савельевич; – Что за паникерские настроения, хотите пойти вслед за кулаками, так мы можем это устроить! – Пригрозил председатель; – «Родина с нас требует хлеб, мясо, молоко, и в первую очередь мы должны этими продуктами снабдить нашу страну. Мы лето как-то пережили, и зиму переживем, колхоз будет в счет трудодней помогать за этот год, а остаток выдадим в конце следующего года! – Заверил он колхозников; – И хочу довести до вас, что наша партия разрешила колхозникам, весной следующего года засеивать свои приусадебные участки. Также с нового года, приобретать животных и птицу, но в ограниченом количестве, за каждую особь придется платить налог, в каком количестве не знаю. Работать в своем хозяйстве разрешаю, но не в ущерб колхозу. Каждый колхозник в год обязан отработать в колхозе двести пятьдесят дней в году, если кто не отработает эти дни, будем наказывать, вплоть до ареста, и суда как тунеядца!» – Пргрозил он в конце своего выступления.
Зиму, как и говорил председатель, пережили, во многом помогал лес, ставили силки на птиц, и другую живность. После работы в колхозе, делали сани, бочки, и другую утварь,
На выходные брали в колхозе лошадей, за счет отработанных трудодней, впрягали лошадей в свои сани, к этим саням цепляли еще сани, бывало по трое саней, загружали изготовленной утварью, и везли в Трубчевск, или в другие ближние города, продавали все, обратно на одних санях возвращались домой. За лошадей в одну поездку, колхоз высчитвал четыре дня отработаных трудодней.