Да, смилостивится АЛЛАХ над «людьми Западного мира», которые чистосердечны и справедливы в своих суждениях и добрых намерениях!
Действительно, научный мир исламского Халифата 1-го тысячелетия не может не восхищать. Но то, что следует отметить особо, так это удивительную открытость и великодушие мусульманских интеллектуалов того далёкого времени. Каждое новое открытие побуждало их щедро делились накопленным знанием и с достойными учениками, и с благородными правителями, невзирая на их религиозные воззрения, поскольку, по предписанию Всевышнего, знание должно было служить людям, а не прятаться «в сундук» с доступом только для избранных, как это делали некоторые общины. В одном из своих интервью, современный американский историк науки Лоуренс М.Принсипи сказал: «Десятки переводчиков направились в арабские библиотеки, особенно в Испании, и выпустили латинские версии сотен книг, большинство из которых было посвящено наукам: математике, медицине и философии».
Видный арабский путешественник и географ XII века Аш-Шариф аль-Идриси, состоял при дворе короля Сицилии Роджера II, который очень ценил и уважал мусульманского учёного, и тот отвечал ему взаимностью, считая норманнского правителя образцом благородства и справедливости. И действительно король Роджер II, будучи ортодоксальным христианином и «папским легатом», отличался чрезвычайной веротерпимостью. При нём на Сицилии существовала очень крепкая община мусульман, которые на равных правах с католиками и православными греками занимали самые различные государственные посты. Среди религиозных конфессий процветала дружба и согласие – совместные праздники, общие школы, нет ни привилегированных, ни второсортных. Можно сказать, что Сицилия времён короля Роджера была зеркальным отражением Халифата, когда веротерпимость и прославление наук, демонстрировали удивительную консолидирующую силу, способную привести любое, даже самое разнородное общество, к единой формуле общего блага. Сам же аль-Идриси уже с юных лет посетил Малую Азию, обошёл почти всю Западную Европу, включая французское атлантическое побережье, а также южную Англию, и это в то время, когда не было ни машин, ни поездов, а подобные путешествия были крайне опасны для самих коренных жителей, а уж тем более для «иноверцев». По возвращении он написал несколько очень важных географических работ, включая общую «карту мира», аналогов которой до той поры не существовало.