А она, довольная, чувствовала себя королевой и наверняка радовалась, как ей повезло охмурить такого обеспеченного, опытного, привлекательного мужчину.
– Я люблю тебя!
– Цветы красивые?
– Очень! А вот крем для рук и пижамка на любителя. Размерчик не мой!
– Понял, исправлюсь, – подмигивает и целует пигалицу в губы.
Я отворачиваюсь. Как от выстрела.
Их поцелуй просто выстрел в упор, на поражение!
– Купи мне лучше какое-нибудь красивое бельё. И сумочку новую хочу, можно?
– Когда всё это закончится мы вместе поедем по магазинам и ты выберешь сама, что захочешь.
– А потом в ресторан!
– И в отель…
– Хватит!
Не могу больше всё это терпеть, толкаю дверь и вхожу к ним.
Оба вздрагивают, оборачиваются, уставившись на меня.
У Александра по лицу проносится мрачная тень, а Кристина, наоборот, краснеет.
Она не пытается даже отодвинуться, в сторону отползти, тем более прикрыть свои голые ноги в ультра коротких шортиках.
А муж, наоборот.
Делает вид, что он ни при чём.
– Валя?!
– Ничтожество… – говорю одними губами, наблюдая за тем, как его левая рука вылазит из-под шорт любовницы. Он попытался убрать её незаметно, но не вышло.
Трогал её там… Трусики мял. Как же это противно!
Я улетаю в такой шок, что не могу поверить в реальность.
Она же совсем ещё глупая, безмозглая малолетка! Как они могли?
Подхожу к Александру, чтобы посмотреть в бессовестные глаза предателя, но он холоден и непреклонен. Напоминает тяжёлую, бронзовую статую.
– Как ты мог! Саша! Кааааак? – голос надрывается, ком стоит в горле, а ноги подкашиваются.
Я понимаю, что мне нужно успокоиться и лучше уйти, чтобы сберечь нервы, иначе мне опять станет плохо.
Я не хочу скандалов, не хочу истерик только ради ребёнка.
Я несу за него ответственность и должна во что бы то ни стало держать себя в руках.
– Валя, выдохни, пожалуйста. Только давай без истерик, будем разговаривать спокойно. Ради ребёнка…
Ладонью тянется к моему животу, но я уворачиваюсь – не позволю больше гаду к нему прикасаться.
Он изменил мне, а значит изменил и ему тоже.
Не любит, не уважает нас обоих.
Превратил нашу любовь, нашу семью в груду осколков.
– Не трогай меня! Я видела, где твои руки были минуту назад!
– Это ещё ничего не значит. Нам надо поговорить, наедине. Пошли в твою палату.
– Давно ты мне изменяешь? – киваю в сторону этой невинной, на первый взгляд, профурсетки, что сидит сейчас с ровной спиной, с гордым видом победительницы. – Давно трахаешь на стороне малолетних шалав, пока я нянчусь с нашей трёхлетней дочкой и мучаюсь от токсикоза?