– Нет, не показалось. Занесло, да, но и дерево тоже было, как живое, я точно видел, – мужчина с опаской посмотрел в сторону своей машины, словно проверяя, не привиделось ли ему все это.
Приоткрыв окно, капитан позвал своего напарника, который с рулеткой возился около джипа.
– Петрухин, ты все-таки того, медицину тоже зови.
– Чего? Я не расслышал.
Сплюнув в окно, капитан вышел из машины и сделал пару шагов в сторону напарника.
– В скорую звони, говорю, пусть тоже приедут. Скажи, здесь авария, есть пострадавший. Его в любом случае надо осмотреть, вроде бы трезвый, но на освидетельствование все равно нужно. Может он в шоке, может головой сильно стукнулся, а может и под кайфом. Короче, он явно не в себе. Пока скорую ждем, я протокол заполню.
Сев обратно в машину, капитан стал что-то писать, временами задавая сидящему на переднем сидении мужчине односложные вопросы. Я прижался горячей щекой к прохладному окну. Что же такое со мной происходит? Как я оказался на дороге, почему пешком? И ведь меня чуть-чуть не сбила машина. А спасло меня дерево. Бред какой-то. Что-то слишком много деревьев стало в моей жизни в последнее время. Лес этот еще, зачем я туда езжу? А начались эти необъяснимые поездки со странных снов про детство. Снился дед, походы за грибами, гнутые стволы деревьев, черный ствол старого дерева. Я вдруг понял, что это черное дерево часто мне снилось. И скорее всего, это то же самое дерево, которое я обнимал сегодня. Это ведь оно меня ударило током, и с этого потом все и началось. Откуда оно вообще взялось, я вроде бы его раньше в лесу никогда не видел. Или все же видел? Почему-то вспомнился один из наших с дедом походов за грибами. Я тогда сильно устал и заснул прямо на дедовской фуфайке, расстеленной под каким-то деревом. А проснулся от того, что меня звал дед. Повернувшись на бок, я увидел, как моя рука крепко сжимает торчащий из земли корень. С трудом разжал руку, до того она затекла.
– Умаялся ты грибы собирать, вот тебя и сморило, – дед присел рядом. В одной руке у него была свернутая кулем куртка, битком набитая грибами. Взгляд его упал на дерево, под которым я спал.
– И дерево ты для сна себе выбрал странное какое-то. Черное, но не сухое и не горелое, – дед потрогал дерево.
– Да и на ощупь живое. Вот, помнится, также и дед мой, твой прапрадед, ходил везде с посохом из вот такого же черного дерева. Говорил, что он ему силы придает. И верно ведь, больше ста лет он прожил. Только вот на старости лет немного умом тронулся. Все про какую-то неведомую страну рассказывал. Что растут там черные деревья, такие же, как его посох, и он сам оттуда родом. Мол, кто-то зовет его оттуда. И что попал он в наши места не по воле своей и не через женское старание, а через это самое дерево, посох из которого он в руках держал. Да еще меня, бывало, сажал рядом и заставлял руками держаться за этот посох. Я возьмусь за него своими ручонками, а он свои поверх положит и смотрит на меня так странно, словно ждет чего-то. А я ее, эту палку, до жути боялся, старался поскорее от нее руки отдернуть. Дед разочарованно вздыхал, но вскоре после этого перестал приставать ко мне со своим посохом. Чудной дед был, одним словом. Но в деревне его любили, он всегда людям помогал, мог даже разные болезни руками лечить. Вот так вот. Ну что, пошли домой, – дед встал и поднял куль с грибами.