Мастер Джейкоб отсутствовал два месяца. Затем пришло письмо, в котором говорилось, что он вынужден продлить поездку еще на несколько недель. Сообщив новость тетушке Хоуп, миссис Дельфина сердито скомкала письмо и швырнула в горящий камин. Известие окончательно испортило и без того мрачное настроение хозяйки, она искала, на ком бы сорвать раздражение, и остаток дня придиралась ко мне: то оконное стекло казалось ей пыльным, то на полу мерещились грязные пятна, а то на столе обнаруживались липкие разводы. Когда же я отправилась на улицу проверить, не пора ли снимать белье, миссис Дельфина устремилась следом.
– Даже слепой заметил бы, что эта простыня серая. Растяпа, неужели не видишь, что она плохо постирана? – фыркнула хозяйка, вырастая у меня за спиной.
Она стала обзывать меня растяпой после отъезда мамы и мастера Джейкоба. Пренебрежительное обращение звучало как плевок в мою сторону. Я вскинула подбородок и расправила плечи, стараясь не показать, что ее уколы достигли цели. Стянув простыню с веревки, я отнесла ее обратно в судомойню и еще раз прокрутила толкушкой в воде со щелочью. Едва я успела покончить со стиркой, как явилась Лавви с полной корзиной одежды, требующей починки и переделки.
– После ужина займись этим, – велела экономка. – Думаю, несколько юбок придется расставить – хозяйка быстро растет в талии.
В первый момент мне хотелось закричать, что после возни с тяжелой толкушкой пальцы у меня одеревенели, даже иглу не удержат. Но затем я сообразила, что Лавви отправляет меня в швейную. А это означает, у нас с Эссексом появится возможность побыть вдвоем. Я вовремя прикусила язык и молча кивнула.
По дороге на кухню за ужином для хозяйки я заглянула в конюшню. Эссекс менял подкову на передней ноге лошади. Он стоял согнувшись над копытом, белая рубаха промокла от пота и прилипла к спине. Заслышав шаги, Эссекс приподнял голову и посмотрел в мою сторону. Я указала пальцем на крышу мастерской и потянула себя за мочку уха. Он расплылся в белозубой улыбке и потер нос. Итак, тайная встреча была назначена. Это придало мне бодрости, усталость словно бы улетучилась.
Как правило, миссис Дельфина съедала лишь половину того, что лежало перед ней на тарелке. Трудно было понять, в чем причина: то ли у нее действительно пропал аппетит, то ли она просто боялась слишком сильно поправиться. Но как бы то ни было, остатки хозяйской трапезы тетушка Хоуп отдавала работникам с плантации.