Тома ослабила давление, а я, наоборот, толкнул ноги вперед. Колени сестры подогнулись.
– Вот я все ругаю тебя, ругаю, а сама в такой же ситуации – без Полины ничего не могу сделать.
– Но ты ведь сейчас учишься. Причина твоей безработицы хотя бы уважительная, – я почесал шею и отвел взгляд в сторону.
– Рада, что ты чувствуешь разницу между нами, – она закатила глаза, – хоть иногда мой брат способен мыслить как обычный человек из обычного мира.
Сомневаюсь, что в те дни я вообще способен был мыслить, но не я не стал волновать сестру этим пронесшимся мимолетным подозрением.
– Какой бы заманчивой ни была твоя идея, я не могу поехать за счет Поли.
– Ой, да брось. Говорю же, потом отдашь!
– Это не та сумма, которую можно взять в долг и до бесконечности тянуть с отдачей.
– А разве ты не планируешь стать популярным успешным писателем?
– Нет, не планирую. Если моя книга принесет хоть одному человеку хоть каплю радости – для меня, как для автора, этого будет достаточно.
Тома пнула меня ногой. Лицо ее стало серьезным.
– Послушай, Ян. Тебе надо уехать от всего этого, развеяться, погреть кости. Но я хочу, чтобы за время этой поездки ты сделал выводы. И я хочу, чтобы выводы эти были правильными. Используй время с умом. Я не знаю, что ждет тебя впереди, но признай: тебе надо измениться. Все в твоей жизни слишком уж давно идет по касательной.
– Я знаю это и сам, – промямлил я, схватив себя за носки.
– Если знаешь, то хорошо. Ты сидел дома так долго, ты уходил в себя, почти ни с кем не общался. Где все твои друзья? Где Вера? Где вообще твоя жизнь? – Тома деланно озиралась по сторонам. – То, что произошло с Верой, может, и трудно пережить, но пережить придется. Пусть этот конец станет для тебя новым началом. Получается так, что кто-то словно бы нажал кнопку «пуск» и придал тебе ускорение – используй этот толчок. Перестань красться по окраинам, наберись смелости, уверенности в себе и шагни в центр своего круга – заживи так, как и должен жить мой талантливый брат.
– Эй, откуда это у тебя такие мысли? – спросил я.– Когда это ты научилась так мудрено говорить, разве мастер слова тут не я?
– Только на бумаге, ты сам это говорил.
Тома подползла ко мне и обняла.
– Ты меня задушишь…
– Не задушу – будешь жить по крайней мере до тех пор, пока не станешь популярным писателем. Понял?