Пашня. Книга стихов - страница 6

Шрифт
Интервал


Мф,11:17
Мы день за днём теряли высоту,
И так бездарно мыслями старели.
Мы принимали ложь за прямоту
И не слыхали голоса свирели.
Нас наполняя светом с высоты,
Она входила в дом весельем рая,
С ней ликовали горы и цветы
И падали кумиры, отступая.
В медовом звуке песенно38 вокруг,
Старинный звук – не парусник мятежный,
С ним в колыбели самых добрых рук
Живёт птенец свирелевой39 надежды.
Весёлый малый не тревожит нас,
Пока мы холодны и недовольны,
Он, верно, знает нужный день и час,
Когда услышим голос колокольный.
От радости такой пускаясь в пляс,
Услышим беспечальную трусиху,
И горы Галилейские для нас
В неповторимом голосе затихнут.

Пустыня

Горячий ветер снёс,
Вышиб из-под ног время,
Со всеми нажитыми гаджетами40
Из подворотен, мятых сотен,
дверных полотен вынул.
Сгинул скоро,
В тень забора ткнулся —
И нет его.
Один в песках калёных стою.
Ни века, ни дома.
Пустыни саркома
Едва знакома.
Жажда, галлюцинации,
Инсталляции41 – пустое.
Навстречу плывёт
В дрожащем воздухе зноя
Изнурённое тело,
И дух возникает словом
Забытым, почти суровым:
– Покайтесь.
Всё меркнет вмиг.
Но кто постиг
Пустыню Иудейскую?
Гордыню, вросшую в плоть,
Рванув, куснуть лишь раз
протянутый ломоть я смог.
Всё скрылось. Как,
На свой порог ступив,
Виденье побороть,
Держа в одной руке
Откусанный ломоть?
Пророк,
Убогих покровитель,
Предтеча Бога
Иоанн Креститель42
Дал знать.

Небесный мезонин43

Когда уляжется на сердце маета,
И край небес прогонит грусть,
Заговорят во мне забытые места,
Читает ветер наизусть
Притихшие поляны.
И слово детское, и лепетанье трав.
Полынный зной в родной глуши.
Одно дыхание у августа украв,
Стою в обманчивой тиши,
И заживают раны.
А надо мной растаял сини океан,
Вхожу в небесный мезонин.
Край бирюзовый в утешение мне дан,
В седую хмарь иду за ним
Под белые туманы.

Плуги

В поле

А дорога повернула в поле,
И за ней так хочется пойти
В царстве зверобоя и покоя,
Взглядом маму-родину найти.
С чувствами сегодня вряд ли справлюсь,
Знойным ветром к небу напрямки
В сердце заходил полями август,
Обживая рая островки.
Для него уже пожухли травы,
И трещать кузнечикам невмочь.
В этой жизни были мы не правы,
Шелест трав не волен нам помочь.
Дышит тяжело полями лето,
Входит в облаченье простоты.
Но ещё в зелёное одеты
Августа дарёные листы.
Я иду по ласковому полю,
Аромат глубок и давит грудь.
Солнечное марево и волю
Заберу с собой в остатний