Сестрам пестрые кофточки и красивые металлические коробочки с монпансье… Братьям по книге, Максимилиану, Три мушкетера с русском переводе, Евгению, Как смастерить скрипку своими руками…
И все-таки на душе была тревога, как встретят, ведь он же практически вырос вне семьи, то в Сызрани у дядьки, то в Питере, сейчас Париже…
Мысли опять вернулись к великому переустройству, да, нужно начинать с малого, вот не плохо бы открыть свою газету в Меллекесе, дело нужное, главное уговорить отца подать прошение, а он мог бы быть редактором, писать статьи, новости, объявления…
Глушь, глушь, глушь, напевали колеса… Да вот и название подходящее уже придумал, газета ГЛУШЬ, а что не тривиально…
Паровоз протяжно прогудел, что за станция, выглянул в окно Николай… Станция МОРШАНСК, написано на здании вокзала…
О, так это же родина, отца… Скоро и родные пенаты, Кузнецк, а там Симбирск, и Мелекесс, еще часов двенадцать и «Глушь»…
На перроне было многолюдно, Московский поезд приходил по расписанию… Знакомый звук колокола оповестил о прибытии поезда.
Семья Абловых, в полном сборе, пришла встречать дорогого гостя, ну почти в полном, за исключением Максимилиана, он с утра увязался с мальчишками удить рыбу, но так и не подоспел к поезду…
Все взгляды устремились к выходу вагона номер три… Вот он наш хранцуз, первым закричал Николай Николаевич, обхватив сына… Из-за него с нетерпением выглядывала Надежда Лаврентьевна, ой, Колюшка, сколько зим, сколько лет, сказала она, чмокнув Николая в щеку… за ней по очереди подходили сестры, нежно обнимая брата… один только пятилетний Виктор, прятался за Надежду Лаврентьену, и не понимал чему все радуются…
Время позволяло, и Николай Николаевич предложил прогуляться пешком… Он взял в руки симпатичного вида саквояж, Николай с интересом рассматривал незнакомый ему город, они прошли мимо Народного дома, обогнули казначейство, миновали посадскую управу… Ну и не такая уж глушь, батя, не Париж конечно, ну что то свое российское…
Уже на Никольской, он посмотрел на купол Красной церкви… А мы уже и дома, произнес Николай Николаевич, милости просим…
Надежда Николаевна засуетилась с угощением, накрывая на стол…
Николай, тем временем открыл саквояж… это тебе батя протянул он сверток Николаю Николаевичу… тот осторожно развернул краюшек… О живем, живем, радостно, воскликнул он, а то мои-то совсем поизносились… А это тебе мам, протянул он изящную баночку матери, ой что это Коленька… Это парфюм из Парижа, новый этого года, гордо сказал сын… Лаврентьена подошла и чмокнула в знак благодарности, ой, не разбить бы… и шарфик модный… Николай одел на плечи матери… надену его в воскресение в церковь, сказала мать…