– Чем хуже, тем лучше. – Елизавета Николаевна посмотрела на притихшего Сашу.
Сашин кишечник прокотал тихо и утвердительно.
Вернувшись перед рассветом, Константин Иванович прокрался в дальнюю комнату и нырнул под одеяло. Елизавета Николаевна лежала, отвернувшись к стене.
– Спишь? – Константин Иванович коснулся плеча жены.
– Сплю. – Вздрогнула Елизавета Николаевна и отодвинулась от мужа.
Вздохнув, Константин Иванович лег навзничь и, положив ладонь тыльной стороной на горячий лоб, уставился в потолок. В голове гудел танцпол и рокотал перфоратор. Костати приснился урок истории.
Смуглая коренастая Маргарита Михайловна Булгакова, встряхивая кудрявой черной шапкой коротких волос, расхаживала между гудящими пчелиным роем рядами и резким голосом рассказывала о Древнем Египте.
Приоткрыв рот, Вадим Петряев таращился в окно, за которым под тенистой липой разыгрывалась собачья свадьба. Ирина Самойлова в блокноте рисовала богов Египта в стиле манга. На Камчатке Дима Давыдов и Игнат Рыбин резались в морской бой. Пальцы Светы Тимохиной бегали по виртуальной клавиатуре смартфона. Она переписывалась с подругой. Сплечничая, перешептывались Настя Пугачева и Полина Лялина. Павел Ушаков погрузился в бродилку по некрополису и сражался с нежитями. Невольно сжимая и разжимая пухлые коленки, млела и таяла Катя Кузнецова, мечтая о похожем на Райана Гослинга старшекласснике.
Тряхнув волосами, Булгакова застучала указкой по парте спящего с открытыми глазами Олега Осинина:
– Тишина!
Вздрогнув, Осинин вытянулся и часто заморгал. Гул затих.
– О чем я говорила? – Наморщив лоб, Булгакова рассеяно уставилась на Осинина.
Осинин побледнел и закатил глаза на потолок:
– Египтяне верили, что у каждого человека есть бессмертная душа. – Механическим голосом словно прочитал вслух Осинин на потолке.
– Во дает, – усмехнулся Давыдов. Булгакова сердито зыркнула на него и Давыдов, пригнувшись, спрятался за длинную спину Пугачевой.
– А демоны в Египте были? – Замочив очередного монстра, вынырнул из бродилки Ушаков.
– Куда же без них, – вздохнула Булгакова. – Амат, Апоп, Исфет, Шезму…
– Шезму, – зачарованно пробормотал Ушаков.
– А одержимые? – Пухлые фантазии и коленки Кузнецовой замерли и напряглись. Все насмешливо посмотрели на нее. Кузнецова покраснела и опустила голову.
– Они прибежище демонов. Демоны и одержимые не ходят одни без других. Это две стороны одной и той же медали.