Вечером, когда колонны скрылись в лесу, начальник гарнизона приказал жечь огни и еще долго не покидал стен, вглядываясь в дальний лес. Вроде бы ему отвечали огнями оттуда, но не уверен точно, ночь выдалась безлунной, я мог и ошибиться, – зрение в темноте нередко подводило.
Когда Видигойя вернулся со своего поста, я спросил, что слышно про Алариха; начальник гарнизона помрачнел.
«Еще как слышно. Уже в предместьях Рима бесчинствует. Не по себе мне от того, что там происходит, даже не знаю, надо ли рассказывать про это горожанам. Не те вести, которым обрадуешься. Многие готские вожди к нему примкнули, из восточных и южных самая малость еще готова августа защищать, остальные идут к Алариху. Войско у него громадное, никак не меньше семи-восьми легионов, – Видигойя даже по отношению к воинствам, не признававшим римский армейский устав, использовал знакомые ему термины. – Все злые, все хотят мстить. Север Италии им уже разорен».
Я похолодел. Кивнул в сторону ушедших воинов, но нет, пока они шли сразиться с бесчинствующими ордами. Во всяком случае, так решил полководец. Но настроения даже в его легионе самые разные, он не скрывал этого – мало, кто из готов хочет сражаться за Рим.
«К Алариху рабы бегут со всех предместий, – продолжал рассказ Видигойя, – из Иллирии, Далмации7, Галлии, Норика8, с юга полуострова; да разве только рабы… Луций, ты ведь знаешь, как у нас обирают плебс, колонов, даже состоятельных горожан. Я боюсь…», – но чего именно, центурион предпочел не говорить. Замолчал на полуслове, после поднялся и, не простившись, покинул меня. Через час с небольшим я видел его на форуме, Видигойя рассказывал горожанам в общих чертах о случившемся, напирая больше на ту неоценимую помощь Флавию Гонорию, что полдня шла мимо нашего города. Его слушали с большим вниманием, кто-то восторгался готскими воинами, кто-то благословлял. Отец Клементий тут как тут, тоже говорил самое обнадеживающее, будто знал больше центуриона. Впрочем, он ведь на всеведающего бога полагался. Видигойя с ним не спорил, отвечал, уверял в силе и верности проходивших, пусть и не в римских одеяниях. Ручался за их стойкость и отвагу. Клял Алариха, хотя мог бы и не делать этого, нашего гарнизонного никогда с вождем готов не сравнивали. Видигойя в тот вечер говорил против обыкновения много, но слышал ли он себя сам?