− Связистов? – Антон хохотнул. − Сотрудников специальной связи, золото перевозящих, − он засмеялся еще сильнее.
− А если серьезно? – спросил Федор.
− Вы чего такие кислые? Уже скоро заживем, как короли! – компания не особо разделяла его энтузиазм, потому он продолжил серьезно: − Игорь, кто же еще. Я с несерьезными людьми дело иметь бы не стал.
Молодые люди многозначительно посмотрели на своего лидера. Федор слегка опьянел, и его снова начала одолевать тоска и грусть. Как вырваться из этого порочного круга? Выйти за пределы тягостного существования, не ломая себя и не предавая свои идеалы? Быть может, это та самая возможность. Федор попрощался со своими друзьями и пошел домой пешком. В голове его было полно мыслей по поводу того, как эти деньги ему помогут и на что он их может потратить. Он, Федор, не повторит судьбу брата, все будет делать по уму, и у него обязательно все получится. На улице было темно и холодно, но Федору Свинцову было не привыкать к хождению пешком, вообще он проводил большую часть времени на улице, что в какой-то степени соответствовало образу жизни всей его компании. Падал тихий спокойный снег, желтые фонари освещали широкий проспект, по которому Федор шел совсем один. Дойдя до нужного ему поворота, он свернул в темноту и пошел по неосвещенному переулку к себе домой, где уже должны были спать родители, привыкшие к тому, что сын заявляется посреди ночи.
Придя домой, Свинцов удивился, что в квартире горит свет. При ярком освещении можно было увидеть все скромное убранство их квартиры. Всюду лежали пустые бутылки из-под дешевого алкоголя. Казалось, что даже стены пропахли куревом и перегаром. В комнате была незастеленная грязная постель, на кресле лежал свисающий до самого пола плед. Некогда книжный шкаф теперь был переполнен разными бумажками, то ли квитанциями, то ли документами сомнительной важности: свидетельствами, актами, доверенностями и расписками, кои имеются в каждой квартире и возводятся в степень архиважных документов. Книги остались лишь на одной полке, и то их подбор ограничивался лишь школьной программой. Федор прошел на кухню. Там его тоже не ждало ничего необычного: горы посуды в раковине, пепельница в виде банки позапрошлогодних консервов и одинокая лампочка, покрытая толстым слоем пыли и паутиной, ведущей к потолку. Облокотив руки на стол, сидела мать Федора и горько плакала.