− Вот скажи мне, Амбросимов, бывает такое у тебя: встретишь человека, а он все про тебя знает и более того с тобою этим делится?
− Ты чего это, Витя? Неужели тебя цыганка с картами с дороги сбила?
− Нет, сложно сказать, кто именно.
− У меня тоже такой случай был. В студенчестве работал с товарищами в Ямало-Ненецком округе, в последние годы существования всесоюзных студенческих строительных отрядов. Обратно на поезде возвращались, помогли одной милой старушке сумки от поезда до вокзала донести. А она нам, вместо «спасибо» и заявляет: одному, мол, быть большим начальником, другому ждать большой любви, но, к сожалению, безответной, а мне сказала, что я сильный и энергичный, но меня это подведет, и ждать мне чего-то плохого. Только до сих пор не понял чего.
− Да я не об этом…
Их разговор прервал гражданин, прошедший мимо машины и с осторожностью оглядывающийся по сторонам. Он постоял около соседнего подъезда и, лихо пробежав по тротуару, вбежал в знакомый для двух фельдъегерей подъезд. Через несколько минут в окне Петрова зажегся свет. Амбросимов и Палладинов переглянулись и без слов поняли друг друга. Виктор кивнул своему коллеге и, выйдя из машины, направился к нужной двери. Быстро преодолев лестничные марши, он вновь нажал на дверной звонок. Слыша, что у двери кто-то копошится, он, дабы не пугать адресата, представился. Петров, удивленный и слегка взволнованный, открыл дверь. Понял, что фельдъегеря за ним следили. Палладинов предъявил удостоверение. Петров выглянул из двери, вышел на лестничную клетку, посмотрев на первый этаж, и, подозвав Палладинова, зашел в квартиру. Взору фельдъегеря открылась маленькая захламленная квартира. Повсюду находились самые разнообразные вещи, о предназначении которых Виктор мог только догадываться. Здесь была небольшая коробочка с зеленым экраном и множеством валкодеров и маленьких кнопок, пыльный диск с металлическими шариками и стеклянными колбами по бокам, прибор очень похожий на лампочку, с небольшими металлическими пластинами внутри, а также масса других приборов, на которых Палладинов не успел зафиксировать взгляд. Петров переступил через пару коробок, стоявших в коридоре, отодвинул в сторону треногу и зажег настольную лампу в единственной комнате. На столе толстым слоем лежали разнообразные чертежи, преимущественно на русском языке, но встречались и иноязычные буквы и символы.