Мужик, сощурившись, взглянул на Доктора. Как будто два старых знакомых встретились после долгой разлуки, и если один был готов поболтать и, может быть, даже спасти, если его, конечно, об этом попросят, то у другого желание общаться явно не возникло.
Этот другой глубоко затянулся раз-другой. Подумал, стоит ли продолжать. Стоит.
– В общем, хороший будет изо всех сил стыдить плохого. Плохой будет сначала всё отрицать, потом смиряться, потом обещать всё что угодно, лишь бы дали сто рублей. Хороших и плохих назначьте самостоятельно.
Персонажи алкогольного делирия охотно и с большим воодушевлением разыграли диалог, прописанный Мужиком, прямо на газонах сквера. Прожили, можно сказать, по Станиславскому.
– Опять?! Ты опять?! Сколько можно?!
– Больше ни-ни…
– Совесть у тебя есть?!
– Всё, начинаю новую жизнь…вот прям щас…
– Слабак бесхарактерный!
– Неправда, я сильный… Но лёгкий…
– Совсем человеческий облик потерял!
Галлюцинации Мужика исчезли с газонов. В сквере сразу стало как-то обыденно. Пустынно и невесело. Листва еле-еле шевелилась от последних усилий измождённого ветерка. Солнце. Было жарко. Очень жарко.
Мало того, что сам не ушёл, так ещё и Доктора притащил. И галлюцинации. Всю траву истоптали.
– А насчёт облика, – хмуро произнёс Мужик, сделав последнюю затяжку, – это спорное утверждение.
Пространство переместило Доктора в Белом Халате на скамейку рядом с Мужиком. И теперь Доктор смотрел в пространство прямо перед собой, а пространство с интересом смотрело на получившуюся комбинацию. Доктор рассказал – скорее пространству, чем Мужику:
– Типичный алкогольный делирий длится от трёх-пяти дней и более. Но бывают и более короткие формы. Так называемый абортивный делирий.
Можем ли мы с уверенностью утверждать, что Доктор не являлся галлюцинацией?
Мужик тоже смотрел в пространство прямо перед собой, и был для пространства уже слишком привычен.
– У меня, к сожалению, – сказал Мужик, – никогда не получается раздвоиться на кого-то из знакомых персонажей. Со знакомыми я бы договорился.
– Шу-ура! – прохрипело откуда-то что-то на первый звук совсем беспомощное и обессиленное.
Мужик услышал, но не обернулся. Прикурил новую. Спички скоро кончатся. Теперь он на скамейке один. Некому было ему указать на непозволительное количество выкуренных по жаре сигарет. Да, Доктор был самым стойким, но всё-таки рассеялся.