Но никто не знает, что из ада есть выход! А точнее целых два! Про один знают многие, но никто не может решиться пойти на это. Соблюдая особые правила здешних порядков, можно сократить себе вечность и выбраться отсюда чуть раньше. Остается только, решится на такое, от чего не у каждой души возникнет желание воспользоваться предложенным шансом. Нужно лишь преодолеть все свои страхи испытав их по очереди и получив плоть испытать всю боль которую только мог испытывать человек и её нервные окончания. Все довольно просто и многие наивные души соглашаются на это, не испытывая ничего подобного в человеческой жизни, но забывают что в аду все знают свое дело и так просто это испытание не пройти. И редко бывают души, которые ничего не боятся, но встречаются души, которые любят смерть и прочие издевательства над собой и другими. Эти души уродуются здесь настолько, что сами превращаются в чертей и получают их работу. Случаются даже некие междоусобицы, поскольку породистые черти не всегда признают обращенных, те даже выглядят иначе и по-другому себя ведут, с еще большим ожесточением пытая души, и по этой причине их ставят на самую жестокую и сложную работу. Они и в аду находят себе место и не желают из него выбираться.
Второй же выход, придумал сам дьявол. Верховный дух зла, восседавший на подземельном троне среди стонущих и изувеченных человеческим понятием душ извивающихся вокруг трона возле его ног. Заканчивая поедать чистые души и готовясь к поглощению душ – отбросов, он вновь придумал, как можно колыхнуть мир на поверхности и для этого нужно подняться наверх в человеческий мир, что бы в очередной раз увидится с Богом.
Сделка.
Светлым, ясным днем Дьявол сидел на лавочке в парке, в человеческом обличии и кормил голубей. Хорошо слаженный брюнет с приятной на первый взгляд внешностью. На нем был дорогой костюм, синяя рубашка и галстук тщательно подобранный в тон, на ногах черные туфли, вычищенные до блеска.
Бог появился практически внезапно. Он принял обличие старца, к которому привыкли все смертные и сам Дьявол. Седая борода и седые волосы, падавшие на властное лицо, в морщинах которого читалась мудрость. Он мог принять любое человеческое обличие, но принял лишь то, о котором знали люди, но никто из них все равно бы его не увидел.