– Будут проводить, – ответил Шериф на молчаливый вопрос, который Пустовал задал движением подбородка. – Так что давай-ка, Денис Игоревич, взбодрись и прокатись до егерей. Надо их предупредить, чтоб за живностью присмотрели.
Егери, семья оборотней, жили в сторожке за перевалом. Пустовал, мигая глазами как-то неодновременно, вылез из застонавшего кресла на колесиках и с прискуливанием потянулся.
– Будет сделано, товарищ майор. Р’решите исполнять? – Пустовал забренчал сейфом, полез доставать ключи от уазика.
– Р’решаю. Скажи им, чтоб с восьмого числа была тишина, а десятого чтоб не пугались громких звуков. Три дня всего простоять, да три ночи продержаться. Авось выдюжим, как думаешь?
– Авось, – хрипло ответил Пустовал, присвистнул Саню и был таков.
***
Рабочие начали приезжать днем раньше, и к утру восьмого сентября набралось их несколько десятков. Под основную площадку фестиваля путем коварных интриг, гневных звонков и угроз самоубийством директора заповедника удалось выторговать поле за деревней, не имеющее отношения к образцово-показательному хозяйству Сергея Эдуардовича. Шериф предлагал рассмотреть как вариант пляж Щучьего озера, живописно раскинувшегося между Белым Яром и соседней деревней Верхний Перегон, но Сергей Эдуардович сухо отрезал, что там у некоторых редких видов как раз начинается нерест.
***
Толстый Котовский в салатовой футболке с жирным пятном на животе деловито шнырял по полю, мелькал то там, то тут, раздавал работникам ценные указания, технические задания и распечатки с планами. За ним по пятам сновала Люба, его ассистент.