«Скорее промазал, раз зверства не прекратились» – подумал Эйгер, в надежде, что дед хотя бы смертельно ранил неизвестного и в скором времени он если не истечёт кровью, то получит оболочной пулей в лицо.
Обретя оружие, шанс на спасение, Эйгера пронзило взорвавшейся внутри стужей, парализуя плечи и руки, сковывающей пальцы. Не понимая почему это с ним происходит нечто подобное, каждый раз, когда он продолжал идти его дыхание сделалось медленным, почти затаённым. Но думать, когда всё решают секунды Эйгер позволить себе не мог, как и умирать, но чувствовал, что это не самое страшное, что его ждёт.
От запаха смерти, цветов и парфюма в воздухе рождается новый вкус, то, чем можно описать саму Смерть, в конце концов приходящей за каждым, унося в своё царство. Эйгер представлял костяные сады, залитые алым светом. Огнём и жаром. Воздух плавился. А кожа таяла.
Парализованное от наваждения тело отказывалось идти дальше, словно душа и тело Эйгера в эту минуту уже существовали врозь. Грудную клетку жгло от горя сменяясь бурей то стужей, будто некто из вне в данную минуту баловался с переключателями в его теле. Без власти в собственном теле мысли Эйгера растворялись в прибывающем отчаянии. Их практически не оставалось, когда послышался женский крик.
Эйгер вышел из оцепенения, толкнул двери следом, сбивая наслоившиеся тела по другую сторону, ворвался расталкивая на своём пути тележки с подарками и угощениями, перешагивая через тела. Его взгляд метался в поисках уцелевших или нападающего, ведя стволом по контурам мебели, готовый выстрелить, и повторить. Отомстить! За них всех.
Оказавшись на другой стороне особняка, подходит к последней двери ведущий в парк, откуда донёсся последний крик вот как секундой ранее.
Эйгер протягивает вспотевшую руку к двери, дёргает холодную ручку… Дверь не поддаётся. Прикладывает все силы, но она будто застряла во времени как некоторые мысли повстречав взаимоисключающие прошлое и настоящее. Вскинув ружьё Эйгер делает выстрел в замок. Не помогает. Тогда два выстрела в петли. Дверь и вправду застыла в воздухе. Бросившись к окну, сметает цветы с подоконника и своим телом выбивает раму, стеклянный звон в мире мёртвых звучит угрожающе сочно.
Эйгер замер в ожидании, прислушиваясь к каждому звуку, ведь он должен был привлечь внимание убийцы. Ведь должен? И отвлечь внимание от жертвы на себя.