Его глаза озорно блестели, а рот расплылся в мальчишеской ухмылке.
Закатила глаза, взмахнув ручкой и ножкой, укладываясь на руках мужа:
– Да. Именно так все и было, – проговорила девушка, не желая сдаваться до последнего. А потом, понимая, что проиграла в сражении, быстро переключилась на другую тему, возвращаясь к цветку. – Эревийская! Спассиииибо. Ты идеальный муж. – Целовала горячие уста, вылавливая и даруя ему немыслимый кайф.
– Идеальный муж для идеальной жены….
Поцелуй. Такой легкий и трепетный, запоминающийся на века… Такой же, как их любовь.
– Я так скучаю по тебе… – еле уловимое признание, сказанное вслух только самому себе. Ведь он один в своих покоях. Как сегодня, вчера, предыдущую неделю, месяц, год… Казалось бы уже вечное одиночество, сжимающее своими цепями все его нутро.
Воспоминания жестоки, они появляются без спроса, напоминая о самом важном в твоей жизни. Даже, если его уже нет.
Нежная кожа, шелковистые волосы, сияющая улыбка. Любимая, но такая далекая.
Все еще любимая. Как прежде. Как и всегда.
Все бы отдал за то, чтобы вернуть все, как было. На многое бы пошел, ради того, чтобы снова вдохнуть ее земляничный аромат.
Хотя бы на минуту ее ту. Ту самую, которую любил. Которая любила.
Вздохнул, выплывая из сна и отказываясь снова принимать эту ужасающую реальность, похожую на кошмар. Спрыгнул с постели, обескураженный встречей во сне с ее образом, который так яростно стирал из своей памяти день за днем, ночь за ночью.
Эльф подошел к комоду, неспешно накинув шелковый халат на плечи. В окне брезжил рассвет. С тех пор как ушла, так и не научился вставать в какое-то другое время. В один и тот же час ежедневно глаза сами открывались, сразу же напоминая о ней, мучая, издеваясь… Только в редких снах позволял себе забыться, отключиться.
Бумага, когда-то пропитанная ее запахом уже растеряла все свое таинство, потеряла и цвет. Лишь шлейф ее мыслей удерживала в себе, то и дело делясь ими с эльфом, который не понимал… До сих пор ее не понимал.
Мелькнула меж пальцев записка, выуженная из порванного конверта. Красивый почерк, дурманящий взгляд, вызывающий сильную нечеловеческую боль…
Но хуже всего слова, въедающиеся в мозг, не оставляющие никакой надежды, чтобы жить дальше.
Валерьян. Милый мой, любимый Валерьян.
Не в силах сказать тебе лично, поэтому пишу это письмо впотьмах в надежде, что ты простишь мне мою слабость, когда проснешься. Уже давно я взращиваю это решение в моей голове. Это не сиюминутная мысль, поэтому прошу принять, как осмысленное и конечное заключение с моей стороны.