– Папочка обещал мне нарисовать зимний пейзаж! – восторженно ответила Марина, вставая с пола вслед за мамой.
Женщина оставила своих художников в мастерской, а сама вернулась в комнату, чтобы отвлечься от мыслей о работе в компании книги.
После ухода мамы марина легла на полу на живот и положила напротив кисточку с баночкой-непроливайкой и открытые акварельные краски, подаренные папой. Она ещё их не открывала: девочке пока хватало старых красок и кисточек, а новенький набор она до этого момента бережно хранила в верхнем ящике письменного стола.
– Тебе удобно? – спросил дочку папа, на минуту оторвавшись от картины. – Может, пойдёшь ко мне?
– Нет. Ты же на табурете сидишь. Мне здесь удобно, – упрямо произнесла девочка, меняя позу. Марина села на полу и, склонившись над ватманом, продолжила на том месте, где остановилась – на деревьях. Вернее, на их листве.
– Пап, – тихо позвала мужчину девочка, смотря на него. – Как нарисовать листочки у деревьев?
Отец оторвался от работы, отложил кисточку в сторону и, поднявшись с табурета, подошёл к Марине и сел рядом. От него вкусно пахло цитрусовыми, похоже на мандарин. Девочка сосредоточилась на папиной руке, взявшей в ладонь ее кисточку. Он обмакнул кисточку в зелёную краску, чтобы наглядно нарисовать лист на голом дереве.
– У тебя летний пейзаж? – всмотрелся в очертания наброска папа. – Хм, мне кажется, или это напоминает деревню у бабушки и дедушки?
– Да, это и есть бабушкин дом, речка и берёзки, – произнесла девочка, поправляя растрёпанные за день волосы.
Марина смущенно опустила взгляд в пол.
– Хочешь в гости?
– Очень!
– Ничего, думаю, мы скоро навестим их. А сейчас листочки… – мужчина приложил кисточку к листу ватмана – и получился лист, а после вернул кисточку дочке. Воодушевленная Марина повторила действия отца.
– Молодец, у тебя хороший рисунок получается. Я горжусь тобой! – обнял дочку папа, прежде чем вернуться к работе.
Марина зарделась от смущения.
В мастерской временами доносились вздохи Марины, бесшумно водящей кисточкой по ватману, которые тут же переходили в громкие звонкие восклицания: «Ура! У меня получилось! Папа, у меня получились листочки!» – и не проходило и секунды, тут же снова все замолкало.
Папа взмахнул кисточкой, дописывая, наконец, зимний пейзаж, на котором была изображена извилистая дорога, а возле нее расположились березы. В центре картины стоял домик. Папа украсил пейзаж белыми кристалликами будто настоящим инеем. Из-за заглянувших в окно мастерской солнечных лучиков казалось, будто снег действительно блестит.