– Что это, папочка? – спросила удивленно девочка, на секунду отрываясь от рисунка.
– Это Эйфелева башня. Она находится в Париже, во Франции.
– Круто! Она очень красивая! Но это не краска, – девочка заворожённо прикоснулась к изображению и лизнула пальчик, на котором остался еле заметный светло-коричневый отпечаток. – Папочка, это же чай! – изумленно произнесла она, взглянув на отца широко раскрытыми от удивления глазками.
– Верно! – засмеялся папа, потрепав дочурку по спутанным после сна волосам.
Марина всё ещё сжимала рисунок отца в руках, разглядывая каждый его штрих. В конце концов, она оторвала восхищённый взгляд от Эйфелевой башни и с восторгом поинтересовалась:
– Пап, а как ты это сделал?
– Это было довольно весело. Хочешь, покажу?
– Хочу!
– Тогда чисти зубки и умывайся, я жду тебя на кухне, – произнёс с весёлыми нотками в голосе папа, поднимаясь с кровати.
– Ура, будем веселиться! – радостно провозгласила девочка, положив рисунок на кровать, и убежала в ванную.
***
Когда Марина появилась на кухне, на столе уже дожидались листы бумаги и различные продукты, в том числе и напитки. Марина подбежала к столу и с интересом оглядела его. Папа сидел за столом и пил кофе.
– Сначала завтрак, – произнёс оживленно он, – а после покажу тебе магию.
Девочка недовольно посмотрела на отца, но решила не спорить с ним и села завтракать. Папа приготовил для неё овсяные хлопья с молоком.
Марине не терпелось поскорее начать рисовать: девочка то и дело поглядывала на папу, отрываясь от тарелки. Её распирало любопытство, что мог придумать любимый папочка: она всегда была в восторге от игр, придуманных отцом.
После завтрака, когда посуда была вымыта, папа с дочкой сосредоточились на продуктах, лежащих на столе. Мужчина объяснял ей, что так он веселился, когда был в её возрасте.
Марина кивнула, с интересом осмотрев стол, ломившийся от различных продуктов. Она стояла и в задумчивости покусывала губу, размышляя, чем же ей порисовать: кофе или, например, чаем, как папа. Ой, а ещё есть морковка, черника, клубника. От пристального взгляда художника, стоявшего напротив неё, не ускользнуло, как задумчивость в глазах дочурки моментально сменилась растерянностью. Он, не раздумывая, похлопал её по плечу и, когда их взгляды встретились, ободряюще кивнул.
Марина, ещё раз осмотрев стол, остановила взгляд на сахарнице.