В такие вот моменты Робин порой размышляет о том, какой была бы ее жизнь, если бы не совершенно обычное решение – выйти замуж и родить ребенка. Если бы она «последовала за мечтой», как пишут на постерах, ей точно не пришлось бы жить в дуплексе в получасе езды до ближайшего метро и таскать депрессивных миллениалов по крохотным студиям, где кровать стоит вплотную к кухонной плите.
Возмущение Джеммы, видимо, поутихло. Она выпивает стакан воды и совсем не сопротивляется, когда мать помогает ей подняться на ноги. Робин выводит ее из ванной, придерживая, так как у Джеммы подгибаются ноги и она опирается рукой о стену.
Но сложно удержаться от соблазна оставить за собой последнее слово.
– Одно точно, – говорит Робин, – с этой Наз ты больше общаться не будешь. Интересно, а ее родители вообще знают, чем она занимается?
Джемма стремительно поворачивается к ней и орет:
– Нет! Нет! Пошла ты! Нет!!!
– Завтра позвоню им, – говорит она, по-детски торжествуя в душе, хотя и не собирается ничего такого делать.
– Не смей, тварь! Не смей! Она моя подруга!
– Да что ты. – Робин нравится накручивать ситуацию, хотя она и знает, что это на руку лишь ее темной стороне. – Откуда тебе знать, что такое подруга. Ты их меняешь как перчатки.
Джемма влепляет ей пощечину.
На миг Робин застывает в немом изумлении. В голове звенит, сердце в груди отдается гулкими ударами.
– Да как ты посмела, – произносит она.
Джемма плюет ей в лицо.
Плотину прорывает, и Робин делает то, что ей так хотелось еще пять минут назад: хватает дочь за плечи, трясет и трясет, глядя, как ее дурацкая голова болтается из стороны в сторону. Вся ярость, вся тревога, вся злость вытекают из ее плеч в руки. А внутренний голос Робин визжит: «Вот тебе! Вот тебе! Вот каково это, мерзкая…»
Она останавливается. Так же резко, как начала. Щеки Джеммы исполосованы потеками туши, рот распахнут.
У Робин горит щека в том месте, где ее ударила дочь.
– Иди спать, – говорит она.
Джемма плачет, потирая ладонями плечи.
– Иди спать, – приказывает мать.
– Ненавижу тебя! – кричит Джемма.
Робин в упор смотрит на нее – не зная, разумеется, что это их последний разговор.
– Уж поверь, дорогуша, сейчас ты мне тоже не особо нравишься, – надменно отвечает она.