– Будь у меня деньги на яхту, – не совсем впопад говорит Робин, – я бы придала ей облик пиратского корабля. А то они все… – она на миг умолкает, силясь подобрать нужное слово, – однотипные, что ли.
Незнакомец снова смеется.
– Послушайте, сложно переоценить конформизм богатых людей. Им не нужно что-то уникальное. Только то, чего хотят другие. Вот почему музеи больше не могут позволить себе полотна старых мастеров[3].
– Это у них вроде клубного значка.
– Точно.
Двое седовласых мужчин в резиновой обуви устанавливают на причале трап. Толпа вновь приходит в движение и работает локтями, будто собираясь подняться на борт самолета «Райанэйр»[4]. Это не богачи, хотя тут и не Айя Напа[5]. Скорее буржазные читатели путеводителей «Лонли Плэнет», приехавшие на здешние острова исключительно для галочки, чтобы сообщить всем, что побывали тут. Пять лет назад каждый из них стремился на Пантеллерию, но лодки с мигрантами несколько охладили их энтузиазм по отношению к Греции, хотя на званых ужинах в Ислингтоне[6] они об этом и не скажут. Им нравится слегка погружаться в местный колорит, но фекалии в пластиковых пакетах для них уже перебор.
Робин хватает свой рюкзак и пытается закинуть на плечи. В последний раз ей приходилось пользоваться рюкзаком четверть века назад, поэтому сейчас она в полную силу ощущает бег времени.
– Давайте я помогу, – говорит мужчина и поднимает рюкзак, чтобы она могла надеть лямки и застегнуть пряжки.
Он продолжает тараторить, не умолкая ни на секунду:
– Так или иначе, летом сюда стоит приехать. Даже в обычный год на день рождения герцога съезжается много народа. Да и Канны под боком, что, конечно же, очень удобно. Потом, когда начнется сезон охоты на птиц, все поедут в Шотландию. В середине августа в Средиземноморье слишком жарко, они сдают дома в аренду тем, кто не может позволить себе свои…
Понимая, что он не собирается умолкать, Робин направляется к выходу. Он идет за ней, треща на ходу. Из багажа у него только небольшая сумка да портплед. Как же мужчинам везет. Сама она и десяти минут не проживет без какой-нибудь мази или чего-то в этом роде.
Когда они сходят на берег и ноги Робин пытаются привыкнуть к твердой поверхности, мужчина останавливается. Круиз с материка занял восемь часов, и солнце уже давно преодолело зенит. Клиенты прибрежных кафе в тени аляповатых зонтов заканчивают обед, а попутчики с парома выстроились в очередь за свободными столиками.