Дарлингтон придвинулся ближе, и рядом с ним, таким высоким и крепким, Сесиль вдруг почувствовала себя чуть ли не ребенком.
– Должно быть, вы очень торопились взглянуть на этот рисунок: он провисел в витрине совсем недолго.
Карикатуру действительно убрали из витрины в тот же самый день, и не только из-за драки, но и за так сказать «подрыв моральных устоев».
Сесиль откашлялась, но в сторону не отошла, чтобы он не догадался, что от его близости она вся покрывается потом.
– Так что скажете, милорд? Это была правда или вымысел?
Дерзкий вопрос вызвал у Гая очередной приступ смеха.
– Позволю себе заметить, что художник скорее преуменьшил мои достоинства.
Сесиль сдвинула брови, пыталась понять, что он имеет в виду, а когда ее щеки залил очаровательный румянец, сразу стало ясно, что она разгадала смысл его слов.
– Я спрашивала вовсе не об этом, – фыркнула Сесиль.
– О… правда? А о чем же тогда? – уточнил Гай, хотя прекрасно знал ответ.
– Я спросила, действительно ли герцог застал свою жену в вашей постели.
Ему не раз задавали этот вопрос, хотя обычно отваживались на это лишь мужчины. К тому же Гая изрядно раздражало обсуждение сплетен о его похождениях. Но сейчас он с удивлением понял, что не прочь удовлетворить любопытство мисс Трамбле. Ведь впервые больше чем за месяц она проявила к нему неподдельный интерес. Она стала чем-то наподобие аномалии в его жизни: для нее он был вроде как невидимым, что выглядело весьма странно, учитывая, что она хранила в уголке гримерной целую стопку газет со статьями о нем.
Гай испытывал непреодолимое искушение рассказать Сесиль правду, которая была куда пикантнее, нежели на карикатуре. Ведь герцог действительно наблюдал за ними, только не в окно, а через специальный глазок, и Гай вовсе не делал его рогоносцем – во всяком случае, без его любезного приглашения.
На самом деле герцог и герцогиня пригласили Гая в свою спальню, чтобы он принял участие в одной из их эротических игр – судя по всему, самой любимой, – когда герцог наблюдал, как другой мужчина ублажает его жену.
Его светлость не разозлился и не устроил сцену. В ту ночь Гай вообще его не видел, поскольку тот находился в другой комнате и наблюдал за происходящим через специальное отверстие в стене.
Гай впервые принимал участие в таких забавах и, как ни странно, ощущал себя проституткой, поскольку герцог и герцогиня любили друг друга и, очевидно, использовали его присутствие, чтобы внести разнообразие в свои отношения. Ощущение показалось Гаю весьма любопытным и очень необычным.