– Вы знакомы?
У Чан бросил быстрый взгляд в угол потолка.
– Ни много ни мало более полугода.
Тем временем в самой темной части зала знаний что-то зашуршало, будто бы мышь завозилась. Го Бохай медленно положил лист на стол. Появившаяся на его лице незнакомая У Чану холодная улыбка смутила наследника, и тот подскочил, покрытый мурашками.
Следом же наставник поднялся и в сторону, откуда исходил шорох, замахнулся рукой, как если бы в ней было что-то наподобие кнута. Вот только он ничего не держал. Выглядело это довольно странно, но все же из потолочного угла внезапно бухнулась на пол обмотанная веревками туша! Черный «мешок» длиной почти что под шесть чи[28] заворочался, как земляной червь, однако освободиться у него не получалось. Вдобавок сверху его придавливал сапог.
– Пустить бы тебя собакам на корм, да только ты же ничего не почувствуешь! – Го Бохай беспощадно пнул тело.
– Ну-ну, попрошу! Может, и не почувствую, вот только моих одеяний тебе не жалко? Между прочим, бесценный шелк!
Го Бохай пнул еще сильнее и недовольно пробурчал:
– Думаешь, нашел мое слабое место? Думаешь, сможешь разжалобить меня упоминанием ценности ткани? – И все же, несмотря на свои гневные речи, наставник бросил изучающий взгляд на одеяния демона: не испортился ли шелк?
У Чан сначала наблюдал с интересом, а после не удержался и подошел:
– Легко ты попался… И даже вырваться не можешь?
Тут-то демон и показал свое лицо. Он медленно поднял голову с растрепанными длинными волосами и, недовольно вздохнув, смахнул прядь с глаз. Посмотрел на хмурого Го Бохая, затем перевел взгляд на усмехающегося наследника и, не сдержавшись, ругнулся:
– Сопляк, у нас с тобой была договоренность! Значит, так ты дела ведешь, ха!
Го Бохай не понаслышке знал, насколько лукавым может быть «мешок» в его ногах, потому его словам не сильно верил. Однако это «ха» прозвучало довольно правдоподобно, будто бы воспитанник и Сянцзян и правда о чем-то там договорились. У Чан поймал взор наставника на себе и воскликнул:
– Учитель, он же брехун, каких свет не видывал! Ваше недоверие оскорбляет, ведь я честно не имею с ним никакого дела!
Сянцзян продолжил:
– Может, и брехун. Однако и ты не строй из себя невинного мальчика – уже не в том возрасте. Сдал меня с потрохами, так сдай и себя!
– Мне нечего скрывать от учителя!