Она заканчивается над небольшим обрывом, с которого виден южный край села. И то самое неприметное здание, где по полученным данным оправляется от ран неуловимый господин аль-Хази. Одноэтажный дом, но добротный, каменный. Типичная советская архитектура – раньше тут был то ли сельсовет, то ли еще какое-то учреждение. «Борцы за свободу», естественно, отковыряли с фронтона серп и молот.
Чуть поодаль в черноте угадываются очертания прочих построек. Ни одного огонька кроме тех, что вокруг домика Хази. Еще одно мертвое, пустое село, откуда давно разбежались люди…
«Если когда-нибудь в Чечню вернется нормальная жизнь, – мелькает в голове у Андрея, – это будет настоящее чудо…»
Под прикрытием деревьев Огневский занимает позицию для наведения. Не торопясь достает из рюкзака целеуказатель, проверяет, включает. Ложится на землю, пристраивая прибор на большой серый камень.
Еще в Москве, впервые увидев устройство, Мурзинов одобрительно покивал:
– Ладное изделие. Как ты его назвал?
– «Лорнет», товарищ майор.
– Звучит, – усмехнулся Мурзинов. – И все по нашей традиции. Чем разрушительнее оружие, тем безобиднее должно быть его имя.
Теперь Андрей лежит на холодной земле, смотрит в окуляр целеуказателя на домик Хази. Света немного, возле объекта лишь один еле живой фонарь. Но авианаводчику и не нужно рассматривать цель в деталях. У ракет «воздух-поверхность», которые прилетят по его указанию, радиус сплошного поражения – двадцать метров.
И опять почему-то Огневскому приходит в голову Толстой. Если тому ружья и пушки казались противоестественным ужасом, что бы он сказал о самонаводящихся ракетах, что ревя падают с неба и сносят целые дома…
Теперь остается ждать. Андрей знает, что еще один член отряда, Покровцев, уже тоже отделился от остальных. Он займет восточнее по склону позицию со снайперской винтовкой. А Мурзинов и Кистененко под его прикрытием подберутся к домику и проникнут внутрь.
– Запомни, генерал-майор, – говорил Мурзинов Огневскому перед операцией, (даже он подхватил проклятое прозвище!). – Твой «Лорнет» должен сработать только в двух случаях. Первый, если мы возьмем Хази, но тихо уйти с ним не сможем, если поднимут тревогу. Тогда делаешь так: южнее домика, за помойкой, у духов что-то вроде стоянки транспорта, джипы в основном, но есть даже БТР. Наводишь ракету туда, выйдет знатный трах-бабах. Насчет гражданских не переживай, их давно в селе не осталось, народ разбежался еще во время первой войны. Стояло брошенное, пока недавно боевики госпиталь не устроили. Шарахнешь по технике, отвлечешь их и дашь нам шанс убраться в лес. Надо очень постараться забрать Хази живым, устранять будем только в крайнем случае. Ну и второй вариант… – Майор неожиданно слегка улыбнулся, но совсем невесело. – Это если взять его не удастся. В этом случае ты и будешь «оружием последнего шанса». Тогда наводишь на дом или на любую точку, где будет Хази. Мы постараемся задержать его на одном месте, чтобы тебе хватило времени. Он не должен уйти живым, ни при каких условиях. Понял? Нет, точно понял? Даже если в зоне поражения буду я, – он почему-то проводит рукой по волосам, – все равно ракета должна прилететь. Это приказ, сержант, подтверди, что принял.