Густо засеяно поле «подарками», мужики-работяги напряженно вглядываются в конец поля, где мелькают каски саперов, щурятся, напрягая глаза, переживают. Один – самый пожилой, старший в бригаде – не выдерживает, подходит и, страшно заикаясь, что-то спрашивает. Я не сразу понял его какую-то кудахтающую, жутко отрывистую речь. Вежливо переспросил. Мужик, справившись с волнением, уже более разборчиво уточнил: «Д-д-дой-д-д-дут з-з-з-за сегодня?» Я пожал плечами, понимая, что так заикаться может только человек, получивший страшную контузию.
Ремонтные группы метались по селам и городам ЛНР в режиме ошпаренной лошади. Обстрелы не прекращались. Артиллерия и минометы ВСУ почти не били по военной инфраструктуре – ведь ее надо разведать, уточнить, а там и ответка моментальная, да и смысл им – стрелять по солдатам. Их задача – уничтожать гражданскую инфраструктуру в расчете на негодование мирного населения, такое нацистское принуждение к миру. Заставить людей отказаться от своей власти, своих убеждений. Променять теплый тихий дом на русский язык, на свободу, на судьбу своих детей. Лупили по электрическим подстанциям и трансформаторам, по водоводам и газораспределителям. Ремонтники появлялись на объектах еще до окончания налетов. Ведь в их руках – свет и тепло больниц, роддомов, детских садов и интернатов тысяч объектов, где от привычного нам тепла и света зависят жизни людей. Ремонтники – это не солдаты в бронежилетах и кевларовых шлемах. Это простые дядьки, большей частью уже совсем в годах или калечные после ранений. Все мужики, кто целы, – на фронте. Вот эти дядьки в синих рабочих спецовках и выходили из своих «буханок», «газелек» и «газонов» под разрывы.
ЗИЛок-131 буксовал по полю к газораспределителю. Бригада ремонтников болталась, кемаря в металлической будке КУНГа. Нацики опять попали в газопровод, необходимо переподключение на резервную ветку. А распределитель – далеко за городом, почти рядом с линией фронта. Рев старенького мотора, вихляние кузова, колеса то попадают в колею, то выскакивают из нее, подбрасывая будку. Газ не сбросить, встанет грузовик в раскисшем от дождей черноземе. Очередное взрыкивание движка, машину ведет и выбрасывает из колеи. Грузовик идет юзом, задний мост выбрасывает на обочину. Машина встает почти поперек дороги, водила размашисто выкручивает руль, пытаясь вернуть ЗИЛ на дорогу, но жирный чернозем просто скользит в рубчатых колесах, словно пластилин. Средний мост тоже уходит за колею, и под ним огненным цветком вспухает взрыв. Адский грохот, грузовик подбрасывает и ставит ровно поперек колеи.