Девушка почти не общалась с этим человеком всё детство и не видела его последние девять лет… Так стоит ли называть его своим «отцом»?..
Повернув голову, девушка заметила, что её матушка, братья и прислуга пропали, словно их и не было здесь никогда. А этот человек, что запретил своему чаду становиться тем, кем она хочет, и который не поддерживал связь столько-то лет, остался.
– Я не просила зачитывать мне нотации. Уходите, – вполголоса потребовала А’Ллайс и отвернулась. – Когда вы узнали, что я всерьёз решила заняться самообучением для дальнейшего поступления в академию, то приказывали прислуге прятать все книги, что есть дома, а меня запирать в комнате. Вы не подходили ко мне и не спрашивали, как у меня дела, что происходит в жизни, какие у меня есть проблемы, – она говорила прямо, без каких-либо эмоций. – Однако теперь вдруг соизволили зачитать мне прописанные задолго до вас истины и мораль, которые мне уже были известны. Что ж, «премного благодарна». А теперь, прошу вас, исчезните. Отныне я больше не считаю вас моим отцом. Клянусь, что после окончания войны я первым делом отрекусь от своего дворянского титула, наследства и вашей фамилии…
Выслушав громкие заявления дочери, её отец молча откинулся на спинку кресла и вытащил из нагрудного кармана кителя серебряный портсигар. Покрутил его в руках, что-то обдумывая, и лишь после закурил.
– Я не собираюсь судить тебя за гнев. У тебя для него есть все основания и даже больше, – подобно своей дочери, Оттэр говорил без чувств: просто каменное лицо с жалким намёком на лёгкую грусть. – Скажу лишь то, что в своей молодости я был таким же наивным простаком, как ты сейчас. Думаю, чуть позднее ты поймёшь суть моих слов. Как и поймёшь, почему я оказался плохим отцом для своей единственной дочери… Ну а поскольку ты твёрдо решила остаться на войне, то мы с твоими братьями, хочешь ты этого или нет, будем приглядывать за тобой, чтобы уберечь от глупостей и неоправданного риска. И первый мой тебе совет: не суй свой нос во всё подряд. Зольдаты тебя не знают, а значит, не знают и про твои намерения. Будь так добра, прими это к сведению и не натвори ошибок.
Затянувшись дымом, глава семьи фон Берх занёс над столом тяжёлый кулак правой руки и несколько раз ударил по твёрдой деревянной поверхности.