Замуж не уговоришь. «Разве нам плохо без штампа?» Детей не хочет. «Ой, да мы на ноги ещё не встали!» Хотя я работаю в ай-ти сфере и довольно давно получаю хорошие деньги, так что сама Юлька может не работать (что она и делает, называя это попыткой найти себя). Готовить не умеет и не любит. «Давай что-нибудь закажем, не нищие же!»
Я не жалуюсь. Но иногда хочется такой же уютной семейной жизни, как у бати и мамы. Чтобы прийти домой, а там – настоящий борщ, приготовленный женой, блины по выходным… А не пицца или еда из китайского ресторана.
– Что-то не по себе, – зябко поежилась Юлька, оглядевшись, – туман ещё этот. Как думаешь, сможем выбраться обратно на трассу?
Её сварливость испарилась без следа. Юля казалась встревоженной.
– Всё будет хорошо, – я подошёл к ней, обнял. Её тело бил мелкий озноб, – Да ты дрожишь вся! Садись в машину.
Девушка послушно залезла в салон. Я закончил, быстро убрал в багажник инструменты и пробитое колесо. Сел, включил печку. Юлька посмотрела на меня со страхом:
– Почему-то очень тревожно. Так кажется, что не сможем выбраться отсюда.
– Это просто ночь, пустынная дорога и стресс, – мудро рассудит я, – завтра сама будешь над всем потешаться.
Подумал, что маршрут изначально был проложен неправильно. Моя вина, конечно. Но и точка назначения, прямо скажем, была неблизко. От Москвы до Башкирии почти тысяча шестьсот километров, но Поляковой уж так сильно захотелось побывать именно в Уфе.
Туман по-прежнему накатывал волнами. То ли из-за этого, то ли из-за усталости было не по себе, хотя старался бодриться. Включив музыку, пытался отвлечься. Юлия вновь задремала. Дорога была совершенно пустынна в обе стороны, и я немного расслабился.
Именно в этот момент лобовое стекло облепило плотной пеленой, совсем лишив меня возможности обзора. Туман тут же разошёлся, но на стекле почему-то осталась мутная плёнка. Омывающая жидкость щедро разбрызгалась по окну, дворники работали вовсю, но муть не проходила, словно приросла.