Мужичок-Лесовичок, конечно, не леший, но постоять за себя умеет. А каковы его способности, что он может сотворить в любое мгновение – того он и сам зачастую не ведает. Как малое дитя, в руки которому попала волшебная сила. Поэтому с ним нужно обращаться вежливо и без особой нужды не злить: себе дороже.
Но чтобы он мог приносить что-то из будущего?! Об этом ни в одной сказке не говорилось. Неудивительно, что слова старой ведьмы произвели такое впечатление.
Придя в себя, путники потребовали от мужичка объяснений. Дружно, вежливо, но настойчиво. Чувствуя некоторый благоговейный страх, а также жгучее любопытство. Особенный интерес проявила Сивка-Бурка: ясное дело, баба – она всегда баба, даже с четырьмя ногами, гривой и хвостом, ей любопытствовать от природы положено!
Понимая, что от него не отстанут, хозяин лачуги махнул рукой:
– Ладно! Слушайте! Вот только… – он смущенно потупился, попросил немного обождать и скрылся в своем жилище. Послышались смачные страдальческие звуки, будто умирающий от жажды путник присосался к фляге с водой, поднесенной добрым человеком. Вскоре Лесовичок снова показался на пороге, улыбаясь…
– Совсем другое дело! Прямо душа поет, и легко на сердце. Ох, пиво для опохмелки – самое то! Лучше – только шампанское… Правда, какой-то умник говорил, будто шампанское по утрам пьют либо князья да родовитые бояре, либо скорбные на голову… Ну так уже полдень.
– Шампанское? Это что за слово такое чудное? – насторожился Попович.
– А, в двух словах не объяснишь… Вроде зелена вина, да только слаще, и с пузырьками. Я больше всего люблю полусладкое! Полусухое тоже ничего, а вот сухое – бр-р-р! – Лесовичок скорчил брезгливую гримасу. – Ну, а ежели брют – это вообще не для меня. Один раз попробовал и чуть с ума не сошел: такая была изжога! Теперь эту гадость в рот не возьму ни за какие коврижки.
Богатырь недоверчиво покачал головой:
– Зелено вино – да с пузырьками? Забродило, что ли?
– Это в башке у тебя бродит! – разозлился Лесовичок, уязвленный таким недоверием и непочтением к любимому напитку. – Не веришь? А ну, гляди сам!
Сорвавшись с места, он снова скрылся в лачуге и вынес оттуда темную посудину с высокой длинной горловиной, запечатанной какой-то диковинной блестящей штучкой, а также несколько деревянных чарок. Попович, Илья, обе лошади и даже Баба-яга, которой доводилось прежде изредка видеть такие диковины, уставились на неведомый сосуд как зачарованные.