– Я не могу так сразу раскрыть тебе свои секреты. Станет неинтересно.
Улыбка становится шире, он делает еще глоток.
Черт, мне надо бежать отсюда и найти девочек. Поставить на этом точку, иначе все, что начинается в этом баре, закончится плохо.
Он проводит краем стакана по губе, и серые глаза останавливаются на мне. Взгляд становится тяжелым. Жадным. Я выпрямляюсь и скрещиваю ноги, чтобы унять пульсацию.
– Самое интересное, – говорит Эйден, скользя взглядом по моим губам, затем по груди и возвращается к лицу, – что я уже знаю, как буду тебя называть, когда ты станешь моей.
Брови мои ползут вверх.
– Тот мужик не смог купить тебя, потому что за тебя уже заплатил я.
От ее смеха мой член дергается. Отчасти потому, что звук вышел мелодичный, очень нежный и ритмичный, но в большей степени, кажется, из-за ее удивления. Похоже, смех – не то, что ей привычно.
Голубые глаза расширяются, и она прикрывает рот изящными пальцами.
– Извини, – бормочет она. – Я просто не ожидала это услышать.
– Объяснить тебе? – Я опять берусь за стакан. Сам не знаю, зачем заказал выпивку: прошло несколько месяцев, как я не пью алкоголь, но за сегодняшний вечер это уже второй напиток.
Я почти чувствую, как разочарована будет мать, но ее нет поблизости – я специально оглядываю зал. Подавляю в себе неприятие и делаю еще глоток.
К тому же у меня никогда не было проблем с алкоголем, не то что у нее с таблетками.
Для меня это был лишь способ сделать пустоту внутри чуть менее заметной.
Девушка рядом со мной кашляет и берется рукой за край стойки бара. Пальцы сжимаются так, будто это единственный способ не упасть.
– Я не… – Она замолкает и дважды облизывает губы. Потом еще раз. Каждое движение я ощущаю плотью, с трудом сдерживаю желание наброситься на нее прямо сейчас.
Тем самым заявить права на нее, здесь все увидят и разнесут по тусовке, что доступ к незнакомке закрыт.
Учитывая, что рядом Эйден Джеймс, а сплетни о селебрити распространяются быстро, все будет известно еще до того, как она выйдет из здания.
Я быстро моргаю, чтобы прогнать похоть, затуманившую мой разум. Бог мой… Надо взять себя в руки.
Переведя дыхание, отставляю стакан и пытаюсь унять биение сердца. Мне не следует себе потакать. Не следует позволять страсти захватить меня, а члену управлять действиями.