Когда же я сам провинился и оказался на пианино, то просто с него спрыгнул. Мама была в шоке: она не могла поверить, насколько легко моему тельцу покорился такой огромный прыжок. Я рассмеялся и сказал, что хочу снова залезть и спрыгнуть. Мама не знала, что делать, потому что наказание явно не сработало.
Мы с сестрами много играли на этом пианино, а вот братья за него вообще не садились. Колин предпочел виолончель, а Тони в старшей школе – барабаны и трубу. Наблюдая за игрой сестер, я, видимо, тоже захотел научиться. Когда мне было полтора года, родители привели нас в магазин Toys R Us и предложили выбрать любую игрушку в качестве подарка на Рождество. Я положил глаз на набор мини-версий мячей для разных видов спорта. А еще мне приглянулось игрушечное пианино. Оно настолько меня зацепило, что я надолго застрял в том отделе. Мама уговаривала пойти за братьями и сестрами посмотреть что-нибудь еще, но я отказывался двигаться с места. Мне купили это пианино, и я играл часами (хотя уверен, что это была сплошная какофония).
Еще одним регулярным занятием стали походы в «Штайнер». Там я смотрел, как братья и сестры катаются на коньках. Я был совсем маленьким, когда впервые вышел на лед, поэтому о катании речи еще не шло. Я в основном просто стоял на месте и пытался привыкнуть к новому ощущению, но мне определенно понравилось, потому что я остался на льду, когда всем велели освободить каток. Сотрудник стал деликатно уводить меня, чтобы мог выехать комбайн, и тут я заревел, поскольку не хотел уходить. Маме наверняка было стыдно за мою истерику. Но мне просто хотелось оставаться на льду как можно дольше.
Может, именно из-за того, что я так рано встал на коньки, я всегда любил кататься.
Я наслаждался ощущением силы, которое дарило скольжение по свежезалитому льду.
Я хотел играть в хоккей, как братья, но был еще маленьким. Мама боялась, что из-за закругления лезвий на хоккейных коньках я буду заваливаться на спину, поэтому она заказала мне в интернет-магазине фигурные коньки. Есть фотографии, где я в этих коньках. И да, они белые. Из-за этого многие думали, что я донашиваю их за сестрами. Но дело в том, что белые коньки были дешевле черных, а мама тогда вообще ничего не знала о фигурном катании и думала, что цвет не имеет значения. Она была права. Эти коньки стали моими проводниками в карьеру, где я испытал и величайшую радость, и глубочайшее разочарование. Фигурное катание сформировало меня, научило превращать неудачи в успехи. Я все еще учусь, но основу моего развития определенно заложил любимый вид спорта. У родителей где-то до сих пор лежат те самые коньки, и я рад, что они сохранились.