– К ней?
– Не-е. Так неинтересно. Я даже не увижу, как она обрадуется! Пусть ко мне привезут. А потом мы ей вместе эту лисичку подарим. Ты со мной, напарник?
Я хочу спросить – а я-то здесь при чём? Но не спрашиваю. У меня, если честно, эти весенние каникулы уже в печёнках сидят. Дома скучища, гулять негде, на дачу не поедешь – машина в грязи завязнет. А тут всё же какое-то разнообразие.
Да и родители отпустят – повод-то важный.
Но если Тимуру сразу сказать, что ты согласен, он слишком сильно обрадуется. Загордится.
– Кормить там будут? – спрашиваю. – Иначе даже не надейся.
– У-у, Макс, – отвечает он. – Кормить будут по-максимуму. Это я тебе гарантирую. Из-за стола не встанешь!
Сейчас будет короткий спойлер: всё прошло не так, как мы планировали. За стол мы даже не сели. Хотя ни разу и не пожалели об этом.
Но это было уже после.
* * *
А тогда – на следующий день – мы вдвоём прибыли на вокзал и загрузились в электричку. Сели в вагоне у окошка и поехали. У Тима под мышкой – здоровенная такая рыжая лиса в полиэтиленовом пакете. Пакет прозрачный, так что все пассажиры на эту лису очень пристально смотрят.
– Зачем же вам, детки, такая зверюшка? – интересуется тётка напротив.
– В лес хотим выпустить, – Тим отвечает. – Пусть погуляет.
Тётка поджимает губы. Обижается.
– Как назвали-то лисичку? – спрашивает старикан с тележкой. – Наверно, Алисой?
– Откуда вы знаете? – удивляюсь я.
– Ну а как же. Лиса Алиса, кот Базилио… помните кино про Буратино? Неужели не смотрели?
– Кино про Буратино от режиссёра Тарантино, – это какой-то длинноволосый парень с соседней лавки подсказывает. И сам же своей шутке смеётся.
Мы друг на друга смотрим и головами качаем. Вот не ждали мы такой популярности. И потом, этот фильм про Буратино я начисто забыл. Помню только, что там было про старый плавучий чемодан, а ещё про робота Вертера и какой-то миелофон, который мысли читал[1].
Полезный, думаю, был бы гаджет. Только, например, Тимкины мысли и читать не надо. Он сидит, губы кусает и волнуется. Есть у меня подозрение, что это не Алиса в него с первого взгляда влюбилась, а он в неё. Что бы он там ни говорил.
Едем дальше. За окном новостройки тянутся, за ними – пустыри какие-то, за пустырями – лес. В лесу ещё снега полно, только на проталинах чёрная земля проглядывает и даже зелёная травка кое-где пробивается. И жёлтенькая мать-и-мачеха цветёт.