Кире стало грустно, но она не знала, что сказать этому парню. Дай бог, если он так набрался первый раз и теперь, испытав все радости жесточайшего похмелья, поймет, что пьянство, по большому счету, не самое приятное занятие, но надежд на это, откровенно говоря, мало.
Пока пациент возвращался в унылую реальность, Славик очень мягко взял Шереметьеву под локоток и отвел к окну. Вторая рука его еще более вкрадчиво потянулась к карману врачебного халата, но была перехвачена.
Шереметьева никогда не брала денег, но в то же время она была еще и добрая женщина, поэтому делала для пациентов многие вещи, которые не входили в ее прямые обязанности.
– Спасибо, спасибо, доктор, – с чувством повторял Славик.
Отмахиваясь, Шереметьева вернулась к больному и накачала манжету тонометра.
– Сто десять на восемьдесят, – процедила она, – ну что, в больницу поедем?
– В психиатрическую?
– Угадали, молодой человек.
– А можно дома?
– Можно. Отказ подписывайте, и все можно.
Славик стремительно схватил ручку в страхе, как бы доктор не передумал. Бедняга не знал, что алкаша нигде не ждут с распростертыми объятиями, просто Шереметьева любит брать отказы, чтобы не тащить на себе груз лишней ответственности.
Валя Косых медленно, будто под водой, собирала чемодан. Слава Кунгуров действовал на нее завораживающе.
– Ну все, мы пошли, – Шереметьева сняла манжету с руки парня, – если хотите жить, больше сегодня ничего не принимайте, пейте побольше жидкости и соблюдайте покой. Ну и пересмотрите планы на жизнь, само собой.
– Спасибо, доктор, я прослежу. – Славик цыкнул на своего подопечного: – Понял, ты?
Парень молча повернулся к стене.
– Не мое дело, но вы бы обыскали квартиру на предмет заначек, – буркнула Шереметьева, – заодно и прибрались.
Забыв про осторожность, Кира засмеялась, и тут Славик наконец ее узнал.
– Кирка, ты? Здесь? Откуда? Ну и чудеса!
– Привет, Славик! – Кире очень понравилось, как равнодушно звучит ее голос. Будто ничего не было, а расстались они вчера. – Как видишь, я на работе.
– Ты врач?
Кира хотела сострить что-нибудь насчет дедукции и отсутствия на ней белого халата, но просто сказала, что работает на скорой водителем. Славик писал отличные песни и неплохо их исполнял, но в обычной жизни был туповат.
– Ну удивила!
– Прости, Кунгур, долг зовет.
Одарив Славика улыбкой, которая в прежней жизни была бы снисходительной, Кира побежала по лестнице вслед за Шереметьевой в машину, но та, как назло, выйдя из парадной, устроилась покурить на лавочке, куда местные пенсионерки предусмотрительно положили сухую картонку.