– П-прощу прощения, – произнесла я и попыталась обогнуть его.
– Марина? – раздался вдруг его удивленный возглас.
Я подняла голову и радостно взвизгнула, запрыгивая на него, словно обезьянка.
– Марат! Не ожидала тебя увидеть.
– Я заметил, коротышка.
Он по-доброму усмехнулся и потрепал меня по волосам, когда я слезла с него.
– Вообще-то я больше не коротышка! – воскликнула я и покрасовалась перед ним на каблуках.
Марат в свое время был аспирантом моего отца, так что когда я гостила у папы, часто видела его у него дома. Высокий, черноволосый, он до сих пор был тем же красавцем, что и раньше. За ним и тогда бегали толпы студенток медицинского, а сейчас, когда он возмужал и окреп, наверняка от девушек отбоя нет. Насколько я слышала, он до сих пор так и не женился, хотя ему уже перевалило за тридцать.
– Не считается, коротышка. Кстати, ты бы пореже каблуки носила, знаешь же, что это может привести к…
– …деформации пальцев стоп, да-да, ты мне это сто раз говорил. Как и отец. Ты можешь хотя бы после работы не быть врачом?
Я закатила глаза, видя в нем своего отца.
– Врач – это призвание, – сказал он точь в точь, как папа, даже интонации те же. – Даже после дежурства. Ну-ка, коротышка, покрутись, ты так подросла с тех пор, как я видел тебя в последний раз.
Марат схватил меня за руку, поднял ее, и я крутанулась вокруг своей оси.
– Ну что, красивая стала я, да?
– И по-прежнему нарываешься на комплименты, да? – рассмеялся Марат.
В этот момент я снова крутанулась, но не удержала равновесие и чуть не упала, но Марат обхватил рукой мою талию и прижал меня к себе, не давая упасть. Только я хотела отстраниться, как вдруг раздался полный злобы голос Артема Грановского.
– Убрал от нее свои клешни, урод!
Артем Грановский, сколько я себя помнила, был довольно вспыльчивым парнем. Однажды в школе он сломал моему однокласснику руку за то, что тот держал меня за руку, пока провожал до дома. Отец всё замял, полностью оплатил Илье лечение, а его родителям выплатил компенсацию, но уже тогда я знала, что Артем – весьма неуравновешенный тип.
С тех пор, как я приехала поступать в университет, он вел себя паинькой. Издевался надо мной и излишне контролировал, но держал себя в руках. Но сейчас я слышала в его голосе те самые нотки агрессии, которые последний раз звучали еще в школе.