Но сегодня привычная весёлость дала трещину. Этот поход не задался. Собралась группа новичков, и, как водится у туристов: «Я сам всё знаю, чему вы меня учите?». В итоге самая «умная» поранилась на второй день. В сущности, пустяковая травма, но девушку пришлось возвращать на базу. Оставив Митю и Фёдора присматривать за группой, Андрей повёл туристку вниз. Из-за нытья и жалоб дорога вышла особенно долгой. А когда настало время возвращаться, закат догорал.
Андрей работал давно. И прекрасно знал негласное правило – не переходить перевалы по темноте. Но выбора не было. К тому же верный вороной, Канзас, шел мягкой переступью, совершенно не чуя угрозы.
Дорога предстояла длинная. Фонарик быстро разряжался на холоде. А луна… Светила бешено. Она пялилась с небосвода, как маяк, пронизывая пространство. Капли росы блестели в траве.
Перевал близился. Сердце было не на месте. В голове вставали страшные легенды, которые он сам рассказывал туристам у костра.
– Давай, Канзас, пошел!
Парень подогнал коня, и тот легко залетел на перевал. Высота в районе двух тысяч метров. Ни деревьев, ни кустов… Лишь прожилки каменных дорог и приземистая трава, прибитая горным ветром. Но сегодня было тихо. По зловещему тихо.
В такт шагам звякал трензель. Под копытами шуршала тропа. Но даже эти звуки не разгоняли тревожной тишины.
Андрей поёрзал в седле.
– Угораздило нас с тобой, а? – усмехнулся он, похлопав коня по шее.
Тот мотнул мордой.
– Знаю, знаю, ты голодный и устал, – Андрей покрепче перехватил поводья, – Пошли давай… Быстрее придём, быстрее расседлаешься.
Парень и сам не ел ничего с обеда. Но сосущий голод уже отпустил, уступая место общей усталости.
Тишина требовала что-то сказать. Но как на зло все мысли разбежались.
Из кармана вылез краешек телефона. Парень хотел затолкать его поглубже, но почему-то вытащил. Зажег экран… И тот бросил ему в глаза дневную яркость, что пришлось жмуриться.
Время – 23:38. Как ни прискорбно, рассвет не скоро. А сразу за часами парня приветствовала любимая заставка – фото заката в его родной деревне. Совсем любительское… С крыши их сарая. Сделанное ещё чёрт знает когда.
Вот кончается чёрный рубероид. За ним на поляне отец со старшим братом возятся с трактором. В углу заметен краешек дома с горящими окнами. Там мама… Наверняка что-то почёт. А за старым забором открывались прекрасные поля… Ещё зелёные, ведь тогда был июнь.