– Не чушь, а чистая правда, Ваше Величество! Еще как умирают! Любовь пронзает сердца не хуже артефактных мечей! – Пропищал видящий, а я переглянулся с Тэтрилин.
Он правда сказал «Величество», вместо «Высочество»? Или я ослышался?
– Величество? – Переспросила Титория, тоже не оставившая ошибочное обращение к себе без внимания.
Теперь ее брови вопросительно приподнялись, а пухлые губы раскрылись от удивления. Остальные тоже внимательно смотрели на провидца, ожидая объяснений:
– Величество! Величество! – Подтвердил Тулемий, по-дурацки, словно шут, безостановочно кивая головой.
Титория удовлетворенно хмыкнула.
– То есть Тори суждено стать королевой, а я умру от любви? – Усмехнулся Тиал-Аран и бескомпромиссно добавил: – Если она и станет королевой, то только при мне, в качестве короля.
– А вот и нет! – Пискнул все еще висящий в воздухе сумасшедший.
Теперь он бестолково мотал головой из стороны в сторону, тряся, и без того растрепанными, грязными волосами.
Тиал все же отпустил его и брезгливо вытер руки о дорожный плащ. Осведомился недоверчиво:
– И кто же из присутствующих станет королем?
– Не ты. Да и то ненадолго. А после него – этот. И он не очень-то будет этому рад.
Тиал удивленно посмотрел на меня, поскольку помимо него, претендентов на место короля было двое: я и сумасшедший Тулемий.
Последний, проследив за его взглядом, снова захохотал, а Четвертый не спешил обрывать зловещий смех новым ударом кулака, вероятно, решив, что бить юродивых ниже его достоинства.
– Убийца неизвестной девушки, гибнущий от любви, королева, король, – загнула четыре пальца Тэтрилин. – А кто тогда «садист», «предатель» и «отцеубийца»? Или я что-то упустила?
И тогда сумасшедший почему-то на мгновение замолчал. И в тот момент когда он пристально смотрел на Тэт, он почему-то показался мне разумным. Словно всё, что мы видели только что, было искусной актерской игрой. Он приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, потом снова его закрыл, будто не решившись. А потом часто заморгал и позволил маске безумия снова вернуться на собственное лицо.
– Упустила, – тихо, резко и как-то зло выплюнул Тулемий. – Себя упустила! Ты умрешь первой из всех – выпадешь из башни и захлебнешься в Инглоте! А если и выживешь – пожалеешь, что не погибла. И я пожалею. В любом случае, мы все обречены!