– Серхио Алеман, госпож… Лейра.
Называть сидящую напротив княгиню по имени было непривычно. И потому, произнося ее имя, я склонил голову в почтительном поклоне, на что женщина отреагировала легкой, коснувшейся лишь краешка губ улыбкой.
– Серхио… – Она произнесла мое имя медленно, словно пробуя на вкус. – Тебя выдает внешность. Ванзейцы белокожи, более коренасты и нередко полноваты, а ты смугл и гибок. И слова произносишь… легко, певуче… Такой акцент есть или у италайцев, или гиштанцев. Ну и шрам на брови оставил не прямой клинок, а рубящий удар изогнутого – но ведь в Италайе бьются шпагами… Все это позволило мне предположить, что тебе доводилось драться с заурцами. Конечно, ты мог родиться в самом сердце Ванзеи, в гиштанской или италайской семье, «встретиться» с кривым клинком вдалеке от Пинарских гор… Но еще у меня есть женская интуиция.
И вновь легкая, и как мне кажется, чуть одобряющая улыбка.
А меня легонько пробрало – вот так вот, с ходу определить, что шрам на брови оставил ятаган?
– И откуда великая княгиня так хорошо разбирается в рубленых шрамах?!
Женщина усмехнулась, чуть приоткрыв рот и обнажив жемчуг зубов.
– Я родилась в торхском кочевье и не только видела подобные раны, но и частенько их зашивала. Да и сама с саблей… кое-что умею…
Последние слова Лейра произнесла чуть тише – словно проговорилась о чем-то, что мне знать не стоит. Впрочем, отчасти это действительно так – от такой женщины можно ждать чего угодно… Она быстро исправила ошибку, вернувшись к теме разговора:
– Но не уходите от ответа, Серхио. Так почему дворец королевы в Варшане, а не защита родной земли? Коль вы попали в гвардию, то наверняка сильны в воинском искусстве. И все-таки почему здесь, а не там?
– Госпожа…
Вновь глубокий, трудный вздох – и недоуменно приподнятая соболиная бровь.
– Лейра, это долгая история. Но здесь я нахожусь не по велению сердца, а по воле долга. Вы были не совсем правы – я ванзейский дворянин, моя родина – герцогство в Пинарских горах, что присягнуло королю-молоту Ванзеи шесть веков назад. И ей пока что не угрожает опасность со стороны Заурского султаната. Но когда-то мы были единым народом с гиштанскими баскарами… В те времена, когда Ванзея противостояла Халифату, а королевство ванов лежало в огне, большая часть моего народа погибла, две трети уцелевших пошли под руку короля-молота, укротителя восточной угрозы. И лишь одна треть выживших, самых отчаянных, решительных и жестких, продолжила борьбу, не признавая над собой ничьей власти… Мы не забыли нашего родства, не забыли общего языка предков и их традиций. И когда на смену Халифату пришел султанат, когда заурские ени чиры добрались до отрогов Пинарских гор, мое герцогство Гаскари отправило своих воинов на помощь братьям. Именно тогда я принял свой первый бой – и заодно получил метину от ятагана.