Как же все непросто…
Сам того не заметив, я взял в руки гитару, стоящую в изголовье кровати, – и вот уже как минуту наигрывал что-то грустное в такт невеселым думам. Когда же сосредоточился на игре, из уст полилась старая песня ванзейских дворян:
Мало кто выбирает дорогу:
Звуки струн или блеск кирас.
Я солдат, не судите строго –
Просто жизнь без всяких прикрас.
Мое сердце на кончике шпаги,
И иного мне нет пути.
Пусть вино утолит мои страхи,
Перед тем как скрестить клинки.
Перед тем как острое жало
Паутиной сплетет узор,
Или быстрый росчерк кинжала
Прекратит мой вечный дозор.
Или, может, Фортуна ответит:
«Нет, ванзеец, не твой черед»,
И противник очнется в карете,
Что везет до последних ворот.
Среди битв, побед, поражений
Повторяю подобно псалму:
Жизнь – Родине, без сомнений,
Сердце – женщине, честь – никому!
[13]Алпаслан, баш каракуллукчу серденгетчи
Что есть вино, и кто мне даст ответ?
Оно решение одно или причина бед?
Ведь говорят, что с ним порой невыносимо жить,
Но будь всегда за тех горой,
С кем веселее пить!
Серхат с чувством читает популярные среди молодежи рубаи, одновременно скобля голову отточенным до бритвенной остроты кинжалом. Подбородок уже выскоблен до синевы, вот и взялся теперь за макушку…
– Осторожнее со словами, брат: ты же знаешь, ени чиры под страхом казни не пьют вино в походе.
– Э, баш каракуллукчу! Пусть радуются, что я после сегодняшнего и вовсе не напился! Ох, дорого нам встала смерть командира склабинов…
– Кого?
– Вражеского командира, кого еще? Ты же сам его срубил…
– Да нет! Как ты их назвал?
– Склабинов-то? А разве ты не знал, баши?! Эйя сакалаби, или склабины. Когда-то и лехи, и руги, и рогорцы были единым народом, довольно известным на Востоке. Более того, в Халифате специально покупали мальчиков-склабинов и растили из них воинов для тяжелой пехоты. Помнишь уроки истории, командир? Легкие всадники пченги из зависимых кочевых племен начинали бой в первой линии, ее называли «утро псового лая». Затем следовала вторая линия, состоящая из конного ополчения наибов и их слуг – наподобие наших сипахов.
– Помню. «День помощи».
– Вот! А в третьей линии маршировала тяжелая пехота с огромными, штурмовыми щитами и длинными копьями – «вечер потрясений». Так вот ее предпочитали формировать из мальчиков-склабинов. А сегодня их потомки нам как раз и врезали… Да…