– Лем, а ты не говорил, что сестрёнка настолько очаровательна… Смотри, пройдёт немного времени и тебе придётся спасать малышку от полчища мужчин, желающих затащить её в свою кровать. Тем более, что папочка, как я слышал, собирается оставить вам неприлично большое состояние…
Я покраснела, но вместо того, чтобы одёрнуть наглеца, Лем засмеялся:
– Это точно… Наша Ханна ― настоящая красавица, вся в маму, не то что некоторые, ― и он скривил недовольную рожицу, ― в папочку, только рыжих усов не хватает. А что касается возможных «женихов», ― брат посмотрел так, словно заранее просил прощения, ― то её сердце, кажется, уже занято. Малышка, как поживает Тим?
Меня словно ударили под дых ― чуть не задохнулась от обиды:
– Как Лем мог сказать это при чужаке, я только ему по секрету написала, что с Рождества постоянно думаю о старшем сыне нашего пастора. Предатель…
Но достойно ответить не успела ― противный друг Лема так заразительно засмеялся, что вспыхнувший на щеках румянец, видимо, решил прожечь нежную девичью кожу до кости. Не знаю, что в тот момент со мной творилось, но, обычно никогда не медлившая с достойным ответом, я, словно несмышлёный ребёнок рядом со взрослыми, только пыхтела, сжимая кулаки. А потому от досады постаралась сжечь невоспитанного негодяя «убийственным» взглядом, что, похоже, привело того в полный восторг.
Наконец, усмехавшийся брат опомнился и, обняв, поцеловал в лоб, несильно толкнув уже спешившегося приятеля под ребро:
– Прекрати, Анжей! Я никому не позволю обижать сестрёнку… Прости, малышка, друг всего лишь неудачно пошутил. Хватит дуться, позволь тебе представить моего нового знакомого ― князя Анжея Бадовски. Он хороший парень, поверь, хотя с первого взгляда так и не скажешь ― слишком любит выделываться… Но с этого момента наш гость постарается держать себя в руках, иначе крепко получит по своей княжеской шее. Да, Анжей?