– Понятно. Вот только Хьюго пока не может использовать заклинания. Мы с ним работаем над словарным запасом и пониманием слов. Сейчас мы дошли до построения сложных предложений и только готовимся к заучиванию текстов. – напомнил я, что Хью пока рано использовать магию.
– Ну вам ещё нужно тренироваться. Смотри, как его это вымотало. – с улыбкой показала она на мирно уснувшего брата.
– Действительно. – улыбнулся я в ответ, поглаживая спящую голову у себя на коленках.
– Дай ему немного поспать. Потом попросите служанок вас искупать. Может ты и не заметил, но ты тоже вспотел. – показала она на мою грудь, и я заметил там мокрое пятно.
– Хорошо. Тем более я хотел попросить, чтобы мы закончили сегодня пораньше так как мне нужно подготовиться к встрече с какими-то старейшинами. Отец сказал прийти к нему в кабинет, после наших занятий. А ещё угрожал, что отдаст меня Гейлу на тренировки владения оружием. – пересказал я слова отца, тяжело вздыхая, ведь я не хочу тренироваться с тем, кто меня ненавидит.
– Какой он жестокий. По отношению к Гейлу. Я, конечно, всеми вами одинаково заинтересована, но у него не будет шансов, когда ты перестанешь себя сдерживать. – с озорной улыбкой ответила она.
– Ну ты же знаешь, я не буду применять магию к нему или его слуге. Что для последнего скорее минус. – пожал я плечами.
– Понятно всё с тобой, а к чему такие жестокие угрозы то? – рассмеялась она.
– Ну он сказал мне, чтобы я пообещал не переусердствовать… Чтобы ничего не взорвал, заморозил и прочее. Чтобы просто следовал указаниям какого-то старейшины. – снова вздохнул я, ведь повеселиться мне не дадут. А ведь правильно используя магию – можно всех обрадовать.
– Ладно, я поняла. Посидите ещё минут двадцать, потом идите мыться, а я закончу свои записи и тоже присоединюсь к тебе во время проверки. – уверила она в своей поддержке.
И вот через двадцать минут, я разбудил брата, который уже успел оставить на моих шортах лужу из слюней, и мы отправились мыться. Служанка отвела нас в ванную, нагрела воду, потом к ней присоединилась помощница и нас начали мыть. По-прежнему, мне было всё равно на то, что кто-то видит меня без одежды, но вот то, что мне не дают самому помыться – уже начинало раздражать.