– За него.
Я жадно выпил коньяк и, отрезав маленький кусочек гребешка, закусил. Хмель сразу же ударила мне в голову, блаженно разлилась по всему телу.
– Ешь, – сказал Жора.
– Я не привык к таким деликатесам, по мне бы что-нибудь попроще и побольше, – ответил я.
Жора слегка улыбнулся и подвинул мне адрес с меню.
– Выбирай.
– Мне всё равно, – сказал я, отодвигая украшенную золотыми канделябрами папку.
Жора подозвал официанта, шепнул ему что-то на ухо и тот мгновенно исчез.
– Мне понравилось, как ты играешь. Ты профессионал. Что ты кончал?
– Музпед.
– По саксофону?
– Нет, по гобою.
– Это такой, сладкозвучный инструмент из симфонического оркестра?
– Ну да.
– У меня сразу на слуху Арагонеса Бизе из оперы «Кармен».
– Вы эстет.
– Осталось с детства. Учился в музыкальной школе. Научишь играть на саксофоне? Я буду хорошо платить.
– Не знаю, попробую. Но для этого нужен инструмент.
– А какой бы ты мне посоветовал?
– Я считаю, что лучше всего – это саксофон французской фирмы «Selmer», хотя многие предпочитают более дорогой – японский «Yamaha». Но мне не приходилось на нём играть, поэтому о нём сказать ничего не могу.
В это время подошёл официант и поставил передо мной поднос с глиняными горшочками, распространяющими невообразимый аромат горячей еды. Жора подвинул мне наполненную рюмку и сказал:
– Ешь. Кстати, тебя здесь никто не обижает?
– Пока нет. Правда, вот он (я показал на бритоголового) обещал насрать мне в саксофон.
Все, кроме камуфляжного незнакомца, засмеялись.
– Я порву ему очко, – сказал камуфляжный, после чего раздался новый взрыв смеха.
Жора протянул мне руку и сказал:
– Жора.
– Саша, – пожимая протянутую руку, ответил я.
С остальными я знакомиться не стал, да они мне и не предложили.
По окончанию работы ресторана ко мне подошёл хозяин.
– Христофор, – протягивая руку, произнёс он. Можно просто Христя.
– Александр, – ответил я. Можно просто Саша.
– Где ты остановился? – спросил он, зевая.
– Нигде, – ответил я.
Солнечный луч прокрался сквозь щель между тяжёлыми фиолетовыми шторами и ударил мне в глаза. Я посмотрел на часы, висевшие над входом. Они показывали ровно 6 часов. Усталость буквально валила меня с ног и единственное, чего мне хотелось – это как следует выспаться.
– Поживёшь пока в подсобке. Там есть диван. Вообще-то, там живёт художник. Он рисует мне рекламу, ну и всё такое. Но он сейчас отсутствует, так что место свободное. Там есть подушка и одеяло. Простыней нет.