– Пройдемте с нами, – сказали мне и указали рукой в сторону входа в коттедж. Обычным домом это высокое и светлое здание назвать было трудно. – Вас уже ждут.
Кто бы сомневался, что Ивлев уже истомился в ожидании. Терпеливым он никогда не был. Не думаю, что за столь короткий срок, что-то изменилось.
Ноги все так же не хотели идти. Приходилось себя заставлять. И подавлять эмоции, чтобы сын не почувствовал моего настроения и не стал нервничать. Только ради него я держала лицо и не впадала окончательно в панику.
Ступенька, еще одна и еще… Затем тяжелая дверь, которую открыл передо мной один из мужчин. Кажется, идти за мной больше они не собирались. Пропустили вперед и тут же закрыли за моей спиной дверь. Громкий стук отозвался болью в сердце. Я попала в ловушку, в которую сама же себя и загнала.
Пару секунд я находилось в полной тишине. После послышались отдаленные шаги. И доносились они со второго этажа, на который вела опять же широкая лестница, расположенная прямо напротив входа в дом. Это место было слишком шикарным для такой, как я. И, само собой, чувствовала я себя здесь не в своей тарелке.
Я уже знала, кто идет. Глупо было надеяться, что Роман будет тянуть с разговором. В лучше случае. В худшем, я понятия не имела, на что он способен. И не хотела этого знать. Однако, стояла и ждала, когда же он наконец спустится. Прижимала к себе Мишку крепче. Не хотелось, чтобы Ивлев видел его. Так же я не желала, чтобы сын познакомился со своим отцом. Я понятия не имела, как объяснить ему, что это за человек и какую роль он сыграл в наших с сыном жизнях.
Казалось, время стало тянуться, издеваясь. Но на самом деле прошло е больше полминуты. И вот я вижу спускающего по лестнице мужчину, облаченного в темно-синего цвета деловой костюм и белую рубашку. Словно он только что пришел с совещания. Волосы только, темные и всегда непослушные, были не уложены.
– Давно не виделись, Мария, – сказал мужчина, останавливаясь прямо напротив меня.
Я отступила на шаг. Мне не хотелось приближаться к этому мужчине. Я не ждала от него ни понимания, ни сострадания. Вообще не понимала, что здесь забыла. Я не давала о себе знать, не требовала, чтобы он признал отцовство. Тогда зачем он нашел меня?
– Зачем я здесь? – тихо спросила. Голос не дрогнул, хотя внутри я вся была напряжена.