– Это как? – не понимаем мы.
– Вон там, – показывает на овсяное поле, – полно гороха.
Не сговариваясь, идем туда.
Овес с еще зелеными метелками нам по грудь, внизу густо переплетен гороховыми стеблями. На них крепкие и полные стручки. Одни, сорвав и раскрыв, мы отправляем в рот, другими набиваем пазухи. Чуть позже сидим в тенистой посадке сбоку поля, чавкая приятную сладость и делимся дневными впечатлениями.
Домой возвращаемся под вечер.
Наш новый приятель сворачивает за переездом на идущую параллельно нашей улицу, она зовется Новая. Мы с Жекой идем к себе на Луговую.
Появление лагеря за нашей улицей взрослым не нравилось а вот пацаны были в восторге. Мало того, что мы регулярно посещаем спортивную площадку, но и еще знакомимся с солдатами. Почти каждый вечер свободные от службы играют там в городки, а мы угощаем бойцов созревшими в садах яблоки.
За это нам разрешают смотреть кино в их казарме. Оно по воскресеньям, тоже вечером. Сеансы проходят в небольшом зале на первом этаже с двумя рядами жестких театральных кресел. Сзади на столе стрекочет кинопередвижка, на сцене мерцает экран. Нам разрешено сидеть впереди, но не болтать и вести себя тихо.
Все фильмы, которые показывают – военные, и мы поочередно смотрим «Александра Невского», «Балладу о солдате», «Двух бойцов» и многие другие. Для нас это можно сказать подарок. Билет в кино в поселковом клубе стоит три рубля, а такие деньги есть не у каждого пацана.
По средам, во дворе казармы, огороженном высоким глухим забором идет чистка оружия за которой, забравшись наверх мы с интересом наблюдаем. За длинными, обитыми жестью столами солдаты драят автоматы.
Один такой мне уже доводилось видеть и даже потрогать.
В феврале, гасая на лыжах, я простыл и меня третий день не пускали на улицу. Было утро, в доме потрескивала голландка, на стене стучали ходики. Мама в зале гладила белье, Лялька спала в спальне в своей кроватке. Я же сидел на стуле в соседней комнате и смотрел в окно, выходящее на зады усадьбы.
Там дрожали ветками голые деревья сада, и белел сугробами огород, за забором которого темнела автотрасса с летящей по ней поземкой.
Примерно с час назад, на перекрестке остановился трехосный, с брезентовым тентом грузовик, откуда вниз спрыгнул солдат и встал на обочине. На нем были шапка – ушанка, песочного цвета бушлат, на ногах кирзовые сапоги.