Прямо сельский какой-то колорит раскрывался перед моими глазами, так как я все еще не знала, куда сесть и притулила сама себя в угол к каким-то коробкам, за которыми висел старинный вышитый ковер с оленями, как у моей бабушки.
Когда я поменяла позу, облокотившись на стену, то все эти коробки высыпались мне неожиданно под ноги.
Мама, которая уже оправилась от неловкой ситуации, опять накинулась на бородатого мужчину.
– Ну и условия у вас! – Посетовала она. – Неужели нельзя разгрести этот бардак!
Я принялась собирать те вещи, которые нечаянно упустила вместе с коробками. Это были черепа животных, ножи, какие-то мешочки, свечи и куча всякой магической ерунды.
Харса снова внимательно смотрел на нас с мамой, и мне стало от его немигающего взгляда как-то не по себе. Только сейчас я заметила, что в его седеющей бороде были одновременно черные и рыжие волосы.
Моя бабушка, повитуха и целительница, говорила, что это отметина настоящего колдуна. Она сама имела роскошные рыжие волосы и конопатое тело, а вот волосы на руках и ногах у нее были черные.
И дед, к слову, обожал бабушкину волосатость.
Харса начал рассказывать о том, что умеет, не спросив нас о том, с чем мы приехали. И, пока я это все слушала, мне все время хотелось покинуть это место. Было неуютно. Картина за окном отвлекала.
Перед моими глазами разворачивался быт обычной многодетной семьи – жена колдуна занималась домашними делами, дети тоже были вовлечены в процесс помощи по хозяйству.
Кто-то смотрел за гусями, кто-то кормил свиней или вывешивал постиранное белье, старший сын колол дрова для печи.
Дом отапливался по старинке. И меня снова это удивило. Не было в нем и канализации. Старый покосившийся деревнянный туалет находился на улице. Впрочем, мы же были в глухом месте. Откуда блага цивилизации?
– Я в колесо могу превратиться. И загипнотизировать. Порчу навести. – Хвастался мужчина.
– А толку от этого? – Перебивала его мама. – Ну превратишься ты в оборотня. А мне то от этого какая выгода? Я приехала свои вопросы решать.
Харса хохотал и добавлял:
– Вот возьму сейчас нож. Чиркну им. И не сдвинетесь с места.
Меня его диалоги обескураживали – выглядело это ребячеством, какой-то фантазией. Я все еще не верила в то, что мы прикоснулись к магии. Бутафория, думала я.