– Как ты тут очутилась, бабушка? – спросил Свят.
– Как-как? Была я тут. Прилегла поспать на часок, смотрю, а дом-то и залило, – всплеснула руками женщина.
Юноши переглянулись. Даже у Власа не нашлось подходящей шутки. Свят неуверенно пожал плечами и выдавил усмешку.
– Это же сколько ты спала, бабушка?
– Сколько старость требует. Радоваться надо в мои лета-то: сна может ни в одном глазу не быть месяцами, зато потом спишь как младенчик, так что и сам не поймешь, помер или нет.
Свят спустился на печь и протянул руку старухе. Та неуклюже привстала и выпростала из-под платков и шалей узловатую ладонь, покрытую темными пятнами.
– Давай, бабушка, я тебя подсажу, а друг поднимет.
– Ай, славно. Смотри только, чтоб бабушка потом смогла свои старые косточки собрать, – прогнусавила та и зашлась сиплым визгливым смехом. Рука у нее оказалась неожиданно теплой, даже горячей, будто старуха все это время спала на растопленной печи.
С проворством молодой девчонки она оперлась на Святослава и взвилась вверх, выскочила на крышу, почти не касаясь Власа и… тут же снова сгорбилась, принялась вздыхать и кряхтеть. Свят выбрался следом и кивнул, наткнувшись на тяжелый, недовольный взгляд друга.
– Бабушка, есть у тебя где остановиться? Друзья или родные?
– Все бабушкины родные за лес да за реку ушли, – пожала плечами старуха, уверенно шаркая к лодке. – Хотя есть один домишко, в котором я желанная гостья. Во-о-он там подруга моя давняя живет.
Она указала длинным пальцем на терем, угрюмо возвышавшийся на холме. Свят и Влас переглянулись, уже жалея, что достали сумасшедшую бабку из избы. Та, словно почуяв их перемигивания, обернулась и расхохоталась.
– Не бойся, княжич, мы с княгиней уж много лет дружбу водим.
– Не помню, чтобы матушка…
– А-а, – пригрозила пальцем старуха. – Не мать она тебе. А останешься с ней наедине, напомни, что раз уж она решила стать тебе матерью, то женою уже не сумеет.
– Ты сбрендила, карга! – вздыбился Влас, но княжич выставил руку, осаживая его. В голубых глазах юноши застыли страх и непонимание.
– Откуда ты?..
– Бабушка все знает, что птички на своих хвостиках и крылышках носят. Все видит, все слышит. Даже то, чего другие знать не хотят. Ну, давай, вези меня к подруженьке. Да пошевеливайся, пока холод не вгрызся в твои косточки, хворать тебе еще рано, княжич.